ерунда, порой приходившая в голову.
– В моем деле как раз случайно порожденная интуицией «ерунда» чаще всего является правдой.
– Ну, знаешь, я всегда считал, в нежном возрасте и при деньгах у молодых людей вся жизнь впереди. Они мечтают о светлом будущем, стремятся к чему-то. Их глаза горят огнем и желанием, но не у Мелинды. Ее говорили обратное: отчужденные, равнодушные, жестокие. Они принадлежали не юной леди, а древнему злу, спрятавшемуся за маской молодости. Когда долго, не отрываясь, смотришь в них, начинаешь ощущать, как мурашки ползут по коже. Это пугало и настораживало. Но, вопреки всему, я испытывал влечение, которое никак не мог побороть. Одной улыбки очаровательной незнакомки оказалось достаточно, чтобы понять, как наскучила семейная жизнь. С тех пор я постоянно хотел большего.
– С виду ты не похож на влюбленного идиота.
– Я им и не был, – брезгливо скривившись, Вильям глотнул пива и пренебрежительно хмыкнул. Пожалуй, он прав. Эгоистичный мужлан, вроде него, мог боготворить разве что себя. – Тут нечто иное. Нездоровое пристрастие, наркотик. Необходимость быть рядом до буквально физической ломки. Эта женщина не просто манила и подчиняла своей воле. Я не слабохарактерный, легко распознал бы обычное влечение. Нет. Она обостряла чувства, заставляла верить, что рядом с ней ты способен свернуть горы. И мне это нравилось. Я связался с Мелиндой осознанно, зная, каков будет результат.
– История стара, как мир, – я завела глаза и показательно зевнула. Типичные рассказы в начале карьеры я слышала через раз. Одна дуреха уводит мужа у другой, используя зелья или привороты какой-нибудь посредственной колдуньи. Когда чары неминуемо развеиваются или принимают неожиданный оборот, о чем корыстная карга, конечно, умалчивает, сказка исчезает. Мужчина либо возвращается к жене, либо его любовь становится такой навязчивой, что девица сбегает сама. – Ради роковой прелестницы ты, конечно, бросил Анезку, а затем негодяйка бросила тебя, – предположила я самый ожидаемый итог, с досадой подозревая, что тащила морозить задницу зря.
– Я не горжусь своим поступком.
– Дружок, такие дела не для меня. Слишком скучно и просто.
– Мне инкриминируют убийство, а не измену. Так что наберись терпения и дослушай до конца.
– Точно, у нас же труп. Так кто из них?
– Третья.
– Ого! Я смотрю, сойдя с праведного пути, тебя понесло во все тяжкие. Ладно, временно заинтриговал. Продолжай.
– Сначала мы встречались пару раз в неделю. Затем три, пять, пока свидания не переросли в ежедневные. Работа и дом стали казаться скучными, ничего не значащими и отошли на второй план. Но только для меня. Вечно отстраненная, привыкшая доминировать, Мелинда ни разу не показала привязанности или симпатии. Из-за ее непреклонной сдержанности я не мог решиться признаться Анезке в измене. Спустя пару месяцев странных зависимых отношений, моя черствая леди, неожиданно предложила сбежать. Она заявила, что устала делиться с женой и, что я принадлежу только