бы, но на его ботинках осталась кровь убитого.
– А не надо было свинячить, – нравоучительно сказал Илюшин. – Взял бы канистру с собой, как все приличные люди, довез бы до мусорного бака, так до сих пор гулял бы с детишками и кормил их мороженым. Сколько человек в субботу было на промзоне?
Сергей усмехнулся.
– Один!
– Один? – недоверчиво переспросил Макар. – В самом деле?
Бабкин кивнул.
– В субботу этот участок оставался практически полностью чистым. Даже в разрушенных гаражах никто не тусил! Место пользуется у населения дурной репутацией. И оно на отшибе, то есть забрести туда по дороге из школы тоже не получится. Офисные товарищи из высотки избегают его. А главное, там никто не ходит пешком. Но в двенадцать тринадцать там появился еще один телефон. – Сергей пририсовал рядом с кляксой человечка. – Он оставался в этой точке до… секунду, дай сверюсь… точно! До двенадцати тридцати пяти! Причем с него поступило десять вызовов на номер Баренцевой.
Илюшин нахмурился.
– Подожди… Звонки на телефон Баренцевой, который все это время был там?
– Ага. Тоже не понимаю. Разберемся. Пока у нас не появились записи с дорожных камер, чтобы мы могли проследить маршрут Оксаны, этот человек – наша единственная зацепка.
– Имя известно?
– Куратник Игорь Игоревич. Индивидуальный предприниматель. Двадцать восемь лет. Через час я должен быть возле Белорусской. Мы с Татаровым встречаемся там и едем к Куратнику.
2
В машине Бабкин долго боролся с собой, сунул в рот две жевательных резинки, одну случайно проглотил, когда ехавший перед ним идиот ударил по тормозам, явно услышав предупреждение навигатора: «Впереди камера на шестьдесят». Скотина безмозглая, сказал идиоту Бабкин, что же ты творишь, мать твою, ты ведь и так тошнишься пятьдесят пять в крайнем левом, куда тебе еще тормозить!
И поморщился. Месяц назад он эту ситуацию даже не заметил бы.
Жвачка не помогала, и он, сдавшись, вытащил из нагрудного кармана пачку сигарет. Хорошо ведь держался, укоризненно сказал себе Сергей, какого же лешего…
Какого-какого. Карельского лешего, вот какого.
Илюшин в петле. Илюшин бледный, веселый, обезумевший, согласившийся быть фишкой в жуткой, чудовищной игре.
Он вытянул зубами сигарету и спохватился, что сидит в арендованной машине, где нельзя курить. Сергей даже не знал, огорчился он больше или обрадовался.
Татаров дымил на парковке у Белорусского вокзала. Как ни удивительно, но всего пять минут назад мечтавший о сигарете Бабкин даже не подумал, что можно присоединиться к нему. Он забыл о сигаретах. Игорь Куратник, фирма которого арендовала помещение в десяти минутах ходьбы от вокзала, полностью занял его мысли.
Единственный человек, встречавшийся с Баренцевой. Возможно, единственный, кто знал, где она находится.
– Грохнуть ее он точно не мог, – заметил Татаров, угадав ход его мыслей. – Она