Тиффани могла нормально поговорить только с такими же, как она, начинающими ведьмами – Аннаграммой и другими девочками. Не стоило и пытаться завязать беседу с кем-то из деревенских, особенно с мальчишками. Они сразу тушевались, прятали глаза и шаркали ногами, точь-в-точь как жители холмов, когда им приходилось обращаться к барону.
Да и Роланд тушевался не меньше, он прямо заливался краской, когда ловил взгляд Тиффани. Всякий раз, когда она навещала его в замке или они вместе гуляли по холмам, воздух между ними искрился от многозначительных пауз… Совсем как с Зимовеем.
Тиффани внимательно прочитала письмо, стараясь не отвлекаться на неряшливые пятна, оставшиеся от лап Фиглей. Роланд даже вложил в конверт несколько чистых листов, за что она была ему очень благодарна.
Она разгладила один из этих листов на столе и задумчиво уставилась в стену. Потом стала писать.
Внизу, в кладовой[14], из-за старого помойного ведра осторожно выкатился Гораций. Прямо перед ним была задняя дверь дома. Если сыр может выглядеть задумчивым, то именно так он и выглядел.
А тем временем в деревне Дверубахи возница почтового дилижанса не знал, что ему делать. Жители окрестных деревень и ферм часто оставляли свои письма в местной сувенирной лавке, служившей по совместительству почтовым отделением, чтобы он отвёз их дальше.
Обычно возница просто забирал в лавке мешок с корреспонденцией, но сегодня у него возникли непредвиденные осложнения. Он отчаянно листал «Устав Работников Почтамта» в поисках выхода.
Мисс Тик легонько притопывала ногой. Это нервировало возницу.
– Вот-вот-вот! – воскликнул он, обнаружив наконец подходящее правило. – Тут сказано: «Запрещено доставлять каких бы то ни было животных, птиц, драконов или рыбу!»
– И к какой из этих категорий ты относишь меня? – ледяным тоном поинтересовалась мисс Тик.
– Э-э, ну, человек, он же вроде как тоже животное, разве нет? В смысле, взгляни хоть на обезьяну…
– У меня нет ни малейшего желания смотреть на обезьян, – отрезала мисс Тик. – Я видела, что они вытворяют.
Сообразив, что зашёл в тупик, возница снова принялся рыться в своде правил. Обнаружив новый путь к спасению, он широко улыбнулся:
– Вот-вот-вот! Сколько ты весишь, госпожа?
– Две унции, – ответила мисс Тик. – И так уж вышло, что мой вес как раз равен наибольшему весу письма, которое можно отправить в Ланкр и Окрестные Земли за десять центов. – Она указала на свой лацкан, куда были приклеены две марки. – Доставку я уже оплатила.
– Но ты не можешь весить две унции! – воскликнул возница. – В тебе никак не меньше ста двадцати фунтов!
Мисс Тик вздохнула. Она не хотела прибегать к последнему средству, но Дверубахи – это всё-таки не Кривопёс. Эта деревушка стоит на обочине большой дороги и успела повидать мир, хоть мельком. Мисс Тик подняла руку и потянула за неприметную верёвочку на шляпе.
– Ну