лицом. Недрогнувшим голосом и без тени смущения Тиффани ответила:
– Это чрезвычайно интересный вопрос, Бекки. А можно я полюбопытствую, почему он возник?
Теперь, когда её вопрос был озвучен и перешёл, так сказать, в открытый доступ, девочка явно почувствовала себя куда счастливее.
– Понимаете, госпожа, я спросила бабушку, можно, я стану ведьмой, когда вырасту, а она сказала, ничего хорошего в том нет, что мне самой не понравится, потому что ведьмы – они не по любовной части.
Под прицелом двух серьёзных, испытующих взглядов Тиффани лихорадочно размышляла. Это ведь фермерские дочки, они наверняка видели, как на свет появляются котята и щенята. Они и окот овец видели, и, скорей всего, как корова телится, – это дело шумное, его не пропустишь. Они знают, о чём спрашивают.
В этот миг вмешалась Нэнси:
– Просто, госпожа, если всё так, можно, мы заберём цветочки, вы ж на них уже посмотрели, а жалко, если они пропадут, не в обиду будь сказано. – И девочка на всякий случай отскочила.
Тиффани расхохоталась, сама себе удивляясь. Как же давно она не смеялась! Люди с интересом заозирались, а Тиффани успела-таки схватить обеих девчушек, не дав им сбежать, и развернула лицом к себе.
– Вы обе просто молодчины, – похвалила она. – Приятно видеть, что не все разучились думать. Никогда не стесняйтесь задавать вопросы. А вот и ответ на ваш: в том, что касается любовных частей, ведьмы устроены точно так же, как и все прочие люди, вот только у ведьм обычно столько дел, что им просто не до того.
Девочки с облегчением выдохнули: выходит, их труды не пропали даром; а Тиффани мысленно подготовилась к очередному вопросу. Задала его снова Бекки:
– Стало быть, у вас есть жених, госпожа?
– Нет, прямо сейчас – нету, – коротко отозвалась Тиффани, овладев собою настолько, чтобы в лице её ровным счётом ничего не отразилось. И повертела в руках букетик. – Но как знать, если вы всё сделали правильно, может, я найду себе кого-нибудь, вот и выйдет, что вы лучшие ведьмы, чем я. – Обе девочки просияли от такой откровенно вопиющей лести, и новых вопросов не последовало.
– А теперь вот-вот начнутся сырные гонки, – напомнила Тиффани. – Вы же не хотите их пропустить!
– Не хотим, госпожа, – хором отозвались девочки. И, уже уходя, исполненная облегчения и сознания собственной значимости Бекки потрепала Тиффани по руке. – С женихами оно всегда непросто, – объяснила она с убеждённостью человека, прожившего на свете (как совершенно точно знала Тиффани) целых восемь лет.
– Спасибо, – поблагодарила Тиффани. – Буду иметь в виду.
Что до ярмарочных развлечений – например, корчить рожи, просунув голову в лошадиный хомут, или там подраться подушками на скользком бревне, или даже вылавливать ртом лягушек – что ж, Тиффани могла в них поучаствовать, а могла и нет, на своё усмотрение; и, по правде сказать, предпочитала последнее. Но вот полюбоваться на старые добрые сырные гонки она любила – ну то есть посмотреть, как старый добрый сыр катится себе вниз по склону холма, хотя и не по изображению великана – иначе