и к лучшему. Будущего у вас не было.
Когда ты рассчитываешь, наконец, получить профессию? Ты расцветешь и еще встретишь мужчину, который оценит тебя по достоинству.
И нечего тебе коллекционировать дипломы и свидетельства об образовании! А то пока будешь учиться, опадут грудки и обмякнет живот! А ведь ты такая красивая. Это было бы очень жаль.
Я больше не хочу быть до чертиков надоевшей мамашей, но я так хочу, чтобы ты была счастлива. Кажется, мечте не суждено сбыться.
Корни всего этого еще в детстве. Ты ищешь отца, потому что он бросил нас, когда тебе еще не было и двух годиков. Есть раны, которые так и не зарубцовываются, однако смертоносны для нас не они сами, а то, с каким упорным наваждением мы их бередим, будто втыкая то и дело нож в одно и то же место. Определили один раз место ранения, которое не заросло шрамом, и вот вся жизнь теперь будет зависеть от того, когда рана снова откроется. Но бывает, что удар судьбы переворачивает всю жизнь. Или ты встретишь мужчину с таким неврозом, который даст фору твоей ране, вот все и пойдет на лад.
Так долго было между мной и твоим отцом. Да, все на этом держалось. Я, уроженка Лилля, воспитанная монашками, придумала неподражаемый способ извести собственных родителей. Прошло время, и они перестали быть антисемитами, они принялись наперебой любить вашего папу, но тогда я уже не любила его.
Не знаю, что и сказать тебе, малышка моя Аннабель. Повидайся с папой, он всегда умел утешать тебя лучше, чем я.
Мама
От Давида Розенмерка – Аннабель Розенмерк
Париж, 25 апреля 2009 года
Аннабель,
11 сентября первая башня рухнула прямо у меня в машине. Там я услышал об этом по радио, а у меня было деловое свидание с кинопродюсером – он хотел, чтобы я адаптировал для кино «Кто я?». Когда я входил к нему в кабинет, еще говорили, будто это несчастный случай. А я-то сразу же набрал тебе, но на твоем автоответчике была только та глупая песенка из музыкальной комедии.
«Ты уже видела?» – и я ждал твоего ответа. Я произнес: «Аннабель», и твое имя прозвучало в твоей пустой комнате, тебя там не было. Деловое рандеву я проводил точно робот. Позади него работал включенный телевизор, и я видел, как второй самолет врезался в башню. Я пытался объяснить этому лысому толстяку-продюсеру, что за его спиной происходит нечто такое, после чего нам уже невозможно ничего обсуждать, но он только ответил: «Потом поглядим».
Его так и подмывало говорить о самом себе. У него еще оставалось полсигареты, и он хотел докурить, поддерживая разговор ни о чем. Тогда я просто вышел. Без объяснений. Без ответа. Когда я дошел до конца коридора, этот тип бросил мне вслед ругательство. Я повел машину прямо к маме, папа уже был там. Как будто вместе они были сильнее, могли лучше тебя защитить.
Мы просидели втроем до одиннадцати вечера. Ждали твоей весточки. Мама пыталась узнать, где проходит такая знаменитая конференция. Это она купила тебе билет до Нью-Йорка. А в университете твоя соседка по комнате так ей и отрезала: ты уехала в Нью-Йорк накануне.
А я-то, я-то думал: если ты умрешь, папа точно простит меня, и мне станет проще жить.
Ну