голову. Рыцарь ободряюще похлопал его по плечу.
– Что ж, Орест – имя достойное, – неспешно произнес магистр, разглядывая богатыря в обносках. – Вполне подходит такому могучему рыцарю. Знавал я одного Ореста… У него бы святые мощи из-под носа не вынесли.
Последнее прозвучало совсем тихо и без явного осуждения, с одним лишь сожалением в голосе. Далан виновато потупился.
– Но Господь с нами, и это главное, – сказал магистр, вновь так внимательно заглядывая в свиток, словно бы рассчитывал незамедлительно отыскать там подтверждение своих слов.
И выглядело так, будто бы он там это нашел.
– Ага, вот на ловца и зверь бежит, – едва слышно прошептал магистр.
Орест с интересом навострил уши. Карл быстро огляделся. Никого, кроме них, в зале не было.
Магистр тем временем продолжал уже громче и неспешно растягивая слова, словно бы одновременно что-то серьезно обдумывая:
– Командор в письме рекомендует своего посланца как рыцаря по имени Карл.
– Это я, – тотчас ответил рыцарь. – Карл фон Галит из Зальцбурга, к вашим услугам.
Он вытянулся, демонстрируя готовность хоть сейчас выступить против любого зверя, будь он хоть драконом!
– Да, тут именно так и написано, – сказал магистр, сверившись со свитком.
Однако, когда он вновь поднял голову, взор его устремился не к рыцарю, а к Тимофею. Мастер сразу почувствовал себя неуютно. Такой придирчиво оценивающий взгляд Тимофей обычно видел у командиров, которым предстояло доверить одному из своих воинов опаснейшее задание, и они решали, кто из них лучше справится. Или кем не так жалко пожертвовать ради общего дела. Второй вариант, увы, встречался значительно чаще первого.
– А вы, стало быть, мастер Тимофей Черный, – произнес магистр.
– Да, господин магистр, – ответил Тимофей, одновременно подумав: а не разумнее ли было бы сказать «нет»?
– Кстати, а почему Черный? – спросил магистр и чуть более строгим тоном добавил: – Вы, надеюсь, не чернокнижник? Командор рекомендует вас как мастера по боевым машинам.
– По ним и работаю, – ответил Тимофей. – Что до Черного, господин магистр, то это прозвище означает всего-навсего южанина. В Новгороде у мастера поначалу двое Тимофеев в учениках было. Надо было нас как-то различать, и так вышло, что тот Тимофей приехал с севера, а я – с южного берега Ильменя. А у нас на Руси всем сторонам света свои цвета назначены. Белый – северу, черный – югу. Вот так и вышло, что он был Тимофей Белый, а я – Черный.
Магистр согласно кивал, но было видно, что мыслями он весьма далеко от их беседы. Однако Тимофея он слышал. Когда тот смолк, магистр негромко заметил:
– Далековато вы забрались на юг от своего Новгорода, мастер Тимофей. Хотя это и к лучшему. Более того, это так своевременно, что лично я усматриваю в этом знак свыше.
Вот тут Тимофей уже всерьез заволновался. Прошлый знак свыше вышел ему откровенно боком, закинув их с мастером Никодимом на Восток. Никодим здесь быстро сложил голову, да