шутом, потому что знал об истинном отношении к нему людей. Рафаэль Эрнесто, как и его отец, искренне любил их, и люди платили ему такой же горячей любовью.
После очередного турнира то здесь, то там можно было услышать, как кто-нибудь из воинов рассказывал приятелям-мастеровым:
– Сеньор Рафаэль Эрнесто упал с коня, да так, что как-то через голову перевернулся, нарочно, что ли, я не понял, а потом давай кувыркаться ещё и ещё. Встал, огляделся и говорит, глядя на Диего, который его сбил: «Что происходит? Зачем здесь этот конный рыцарь? У нас же состязание по кувыркам!» А потом – хитрый какой! – поднимает с земли своё копьё, вскакивает в седло и кричит Диего: «Давай заново!» И так уже ловко сбрасывает Диего, а когда тот отряхивается от пыли, кричит ему: «Эй, приятель, а ведь я кувыркаюсь лучше!» Что за человек наш молодой сеньор! Ей-богу, жизнь за него отдать не жалко…
Пришло время, и уже никто не мог выбить Рафаэля Эрнесто из седла. Ему даже наскучили турниры, и его ратные забавы заключались теперь в скачках, метании копья в деревянные диски, служившие мишенью, и тренировках с неизменной Коладой, – так Рафаэль Эрнесто называл меч, подаренный ему отцом. А предметом его шуток стали влюблённые в него девушки.
Как-то раз молодой граф появился во дворе замка, где в это время сновали занятые уборкой служанки. Понаблюдав за ними, он подошёл к группе воинов, стоявших у ворот, подмигнул им, потом лёг на большое бревно у стены, как на собственную постель, закинул ногу на ногу и начал спектакль.
Вокруг умолкли, девушки замедлили беготню. Делая вид, что заняты работой, они с замиранием сердца навострили ушки.
– Ах, это ты, Мария! – воскликнул Рафаэль Эрнесто, беря невидимую собеседницу за руку. – Ты говоришь, что безумно любишь меня? Ах, боже мой! Взять тебя в жёны? Гм… Но Мария! Ты всякий раз к обеду кладёшь мне в тарелку с похлёбкой так много зелени, что если я женюсь на тебе, то, боюсь – позеленею…
Ага! А это, кажется, Лусия? И ты тоже влюблена в меня по уши? Как не хочется огорчать тебя, дорогая, но, видишь ли, в чём дело: я хочу иметь не меньше десяти детей. Да, да!.. Что же ты так побледнела? Куда ты, Лусия?.. Гляди-ка, сама убежала… Ну, кто там следующий?
О, Росита! Мой благоуханный и пышный цветок!.. Пожалуй, слишком пышный… Милая Росита, ты тяжелее моей Колады, я просто не в силах буду тебя поднять, чтобы уложить на брачное ложе, обрати свои томные взоры на других, более достойных юношей…
А чья там тень промелькнула? Бог мой! Это была Маура! Красавица Маура! Она пробежала мимо и даже не задержалась возле меня! – и вдруг Рафаэль Эрнесто вскочил со своей «постели», в страхе поймал им же самим подброшенный вверх меч и закатил глаза: – Карлос бросил мне вызов! Как я осмелился произнести имя его невесты! Но ведь все знают, что Маура предана только ему…
Ах, зачем я вспомнил о той, которая совсем меня не любит! Теперь я должен идти на поединок. Колада! Моя Колада! Где ты? – нащупав у себя на поясе один лишь клинок, Рафаэль Эрнесто подбежал