довольно улыбнулся:
– Ну что же, это подтверждает, что мы на верном пути.
Затем, подойдя к зеркалу, обрамленному металлической оправой, показал «волшебному» стеклу вытянутую из колоды шестерку бубен и, словно бросая вызов судьбе, произнес:
– Мы вступаем в игру. Ждите нашего следующего хода.
Затем Звездочет повернулся к Думову:
– А теперь идите домой, и избегайте людных мест, памятуя о возросшей опасности последствий проникновения в потусторонний мир. А потому возьмите с собой в качестве хранящего вас талисмана вытянутую из колоды «базовую» карту.
Выйдя на улицу, Думов зажмурился от яркого солнечного света. Обернувшись, он увидел грязные облезлые стены предназначенного на слом отслужившего людям дома. В этот момент Думову показалось, что чудаковатый Звездочет с его странными атрибутами, картами и зеркалом в кружевной металлической оправе лишь плод его излишне разыгравшегося воображения. Но лежащая в кармане игральная карта отвергала любую возможность усомниться в реальности имевшего места визита к Звездочету и глубинного погружения в карму.
Подчиняясь строгому указанию Звездочета избегать рискованных ситуаций, Думов направился к станции метро, продолжая оставаться под тревожащим впечатлением от совершенного более века назад теракта.
Глава II.
Собачьи бои.
На следующее утро Думов ровно в восемь часов утра поднялся на нужный ему этаж. Он не успел протянуть руку к звонку, как словно видящий сквозь толстые стены Звездочет уже открыл дверь и впустил его в «нехорошую» квартиру. Похвалив Думова за точность, предложил немедленно приступить ко второму сеансу. Казалось, Звездочету самому не терпится получить новую порцию информации из прошлого, и разгадать волнующие его пациента тайны. Думов уже без особых опасений расположился в кресле и послушно закрыл глаза. Воображение, немедленно включившись, закрутило его в водовороте времени, и плавно раздвигая плотные сгустки времени, понеслось вниз, а затем замедлило полет, и спланировала в землянку старшего лейтенанта Родионова, командующего ротой на передовой линии Западного фронта. Было 4 августа 1943г. Родионов с тоской смотрел на капитана Лукина из особого отдела, допрашивающего по очереди его солдат: «Этот особист дело знает досконально. Только все его хитроумные вопросы без толку. Никто из рядовых правду ему не скажет: Никонова из мертвых не воскресишь, а сам Соломатин в преступлении не сознается».
Наконец, капитан закончил бесполезные расспросы и, отпустив очередного солдата, повернулся к Родионову:
– Дело ясное, что дело темное. Этот Соломатин утверждает, что пристрелил своего товарища, пресекая побег дезертира к противнику. Тело Никонова, действительно, нашли на нейтральной полосе с пулей в спине, выпущенной из винтаря Соломатина. Вопрос, зачем этого Никонова понесло в сторону войск противника, выяснить не удалось, а показания Соломатина соответствуют обстоятельствам происшествия. Одно смущает: