Антоха не первый хахаль, с которым ты на стороне трахаешься. Что, я ведь прав?
Комментировать эту ахинею Зоя не желала. Ей не было даже обидно, только смешно. Улыбаясь, она ответила:
– Думай, что хочешь. Фантазия у тебя, и в этом Антоша прав, разнузданная. Если я дарила тебе надежду, то извини, это не было намеренно. Все остальное – твои личные интерпретации наших неизменно платонических отношений.
Засопев, Павлик открыл бардачок и произнес:
– Значит, это твое последнее слово, рыбка моя? Ты отшвыриваешь меня, как грязную тряпку? Хотя в вашем случае, голубки, уместнее сказать: как использованный презерватив!
Не желая быть свидетелем этой затянувшей мужской истерики, Зоя направилась по дорожке к дому, у порога которого ее ждал Антон.
– Ну, если так, то ничего мне больше не нужно! – раздался за спиной вопль Павлика. – И жизнь мне не нужна! Учти, в моем самоубийстве будешь виновата только ты, рыбка моя!
Не столько пораженная, сколько уверенная, что все это – часть дешевого фарса, Зоя обернулась, чтобы отпустить язвительный комментарий, – и онемела.
Потому что увидела восседающего за рулем Павлика, который приставил к своему виску небольшой пистолет, вероятно, только что извлеченный им из бардачка.
Остановившись как вкопанная, Зоя уставилась на Павлика и непроизвольно двинулась обратно к джипу.
На лице Павлика играла торжествующая горькая улыбка.
– Что, думаешь, я этого не сделаю? Конечно же, сделаю! И учти, это никакая не газовая зажигалка или незаряженный пугач. Он стреляет, причем на поражение. Потому что если ты не со мной, то не нужна мне такая жизнь!
Застыв около раскрытой двери джипа, Зоя прошептала:
– Прошу тебя, не надо! Оно этого не стоит…
Точнее, она сама этого не стоила.
Павлик же, чьи руки ходили ходуном, буквально визжал:
– Снесу себе башку, и ты будешь в ответе. Я на столе у себя в комнате уже оставил подробное письмо для родителей. И для прессы, к твоему сведению, тоже. Прошу винить в моей смерти Зою С. То есть тебя, рыбка моя, тебя, Зою Синицину!
Зоя была уже у самой двери джипа, когда у нее за спиной раздался тихий, но властный голос:
– Не надо, разреши мне с ним поговорить.
Это Антон, привлеченный воплями Павлика, снова вышел на улицу.
Павлик же завизжал:
– Ты, ублюдок, убирайся прочь!
Антон холодно заметил:
– Иначе что, снесешь себе голову? Ну, ты это и так собираешься сделать. А если собираешься, то делай!
Зоя закричала:
– Не говори так, прошу!
Павлик захохотал:
– Ну, вот видишь, с кем связалась? Он призывает меня выстрелить. Что за чудовище трахает тебя, рыбка моя!
Приблизившись к лобовому стеклу джипа, Антон спокойно произнес:
– Как тебя заводит говорить о том, кто кого трахает. Ну, или кого я трахаю. Я ведь знаю, что ты всегда мне завидовал. Потому что у меня было все то, чего у тебя никогда не имелось: физическая привлекательность, чувство юмора, масса поклонниц…
Зоя