обстоятельствах он нужен был ему в работоспособном состоянии, а не валящимся с ног от голодухи. Идти еще далеко, да по труднопроходимой тайге, причем без сапог, почитай босиком. Мало ли что может случиться, ногу можно подвернуть или еще какая напасть приключится. В одиночку не выберешься, а вдвоем можно. Естественно, если неприятность произойдет с зеком, он его на себе тащить не собирается, а вот если наоборот, то помощник ему очень пригодится.
– На, запей, только пару глотков, не больше, а то свалишься с непривычки.
– Это что, водка?
– Она самая, согреешься изнутри, да и я приму для профилактики. Босиком, считай, что иду, как бы не простудиться. Как зовут тебя, кстати, профессор?
– Сергей Николаевич Артюхов, в деле же все есть.
– Да разве вас всех упомнишь. А меня Николай Сергеевич, вот ведь совпадение какое. Значит, ты Серега будешь? Возраста мы примерно одного, ты с какого года?
– Тысяча восемьсот девяносто третьего.
– А я девяносто пятого. Ты, выходит, на два года постарше, а уже целый профессор. Мне вот некогда было науки постигать, с малых лет работаю. Потом забрили в армию, а там и война подоспела. На японскую я маловат еще был, а к германской – как раз поспел. Потом вашего брата-буржуя порубать пришлось немало. Так что не было у меня времени учиться. Грамоту, правда, постиг, но это уже потом, на гражданке, на рабфаке, там и считать научился, но на этом все. Вот теперь вместо этого, как его – «образования» – приходится врагов народа сторожить и в расход пускать. Что-то я разболтался, от нервов, наверное. Давай подымайся, двинули.
Полдень уже наступил. Солнце стало пригревать. Засиживаться дальше нельзя, топать придется еще километров восемь, по самым скромным прикидкам. Прошли примерно половину этого расстояния, как командир внезапно замер.
– Тихо! Слышишь? Кажись стрельба. Со стороны лагеря, похоже, значит недалеко уже, только что там за стрельба такая непонятная?
– Можно предположить, что наши звери туда пожаловали, вот их и встречают. У вас, кстати, голова не болит? Мне вот пить очень хочется и подташнивает.
– Сало было свежее и несоленое.
– Нет, я не про это, это еще до приема пищи началось, только сейчас еще больше усилилось.
– Болит голова немного, но я привычный, на – глотни еще и все пройдет.
Они успели до дна опустошить фляжку командира, но жажда не отступала. Наткнулись на лесной ручеек, наполнили пустую флягу и пили, пока пузо чуть не треснуло. Немного полегчало, но не надолго. То, что это не простая жажда, Сергей Николаевич догадывался, но валил все на возможную простуду. Дошли до опушки леса, дальше начинался открытый, вырубленный недавно участок, доходивший прямо до стен лагеря. Оттуда слышался непонятный шум, крики и отдельные выстрелы. Возвышавшиеся над лагерем охранные вышки пустовали. На ближайшей к ним торчал, задравшись в небо, ствол «максима», но самого охранника видно не было. Командир нахмурился, звуки из-за стены ему очень не нравились; нетрудно догадаться, что там творится что-то страшное,