не веря случившемуся.
Некоторое время она тупо стояла, прижимая к груди плачущую Ирочку. Из оцепенения ее вывело прикосновение к ушной раковине дула, пахнущего нагретым металлом. Она в панике дернулась, но ее крепко держал немолодой ирриец.
– Что потеряла здесь? – грубо спросил он с сильным акцентом, встряхнув ее для убедительности.
– Мужа, – честно пролепетала Варя, не в состоянии что-либо придумать, и заныла, со страхом глядя на близкое дуло: – Отпустите меня, пожалуйста…
С минуту он оценивающе рассматривал ее, потом сказал:
– Беги домой, баба. Беги и не останавливайся. В десанте есть парни и помоложе меня, и погорячее.
Едва он опустил дуло, Варя подхватила Ирочку и рванула со всех ног. Шпулька, поджав хвост, юркнула за ними.
Их дом все еще стоял. Варя попала ключом в скважину с третьего раза – руки не слушались. Ирочка хныкала, на правой ножке вздулся ожог. Варя перебинтовала ее дрожащими руками и без сил упала на диван. Только здесь, в пустой квартире, она окончательно осознала, что осталась с дочерью совсем одна в городе, захваченном врагами. Одна. И нет рядом ни одного человека, который сказал бы, что делать, ни одного плеча, на которое можно положиться. Рыдания сдавили ей горло…
Иррийцы грабили и крушили Энск три дня. Улицы усеяло битое стекло вперемешку с кровью. Пожар на восточной окраине разрастался и потихоньку перебирался к центру. Варя жила в постоянном напряжении, но их роскошный дом оставался нетронутым. Лишь на третий день в дверь квартиры требовательно постучали.
– Кто там? – замирая, спросила Варя.
– Открывать! – раздался властный женский голос. – Если нет – наш ломать дверь!
Давешний ирриец изъяснялся получше. Война на окраинах Метагалактики шла уже не первый год, с языком противника успели познакомиться обе стороны. Но глупо смотреть свысока на завоевателей, как бы они ни коверкали слова. Варя щелкнула замком. В прихожую ввалились три женщины с кванторами. Тут же на нее наставили оружие:
– Золото, серебро, камни!
Варя послушно достала свою шкатулку и набор столовой посуды. Мысль о том, чтобы утаить что-либо, даже не пришла ей в голову, слегка звенящую от недоброго внимания трех темных стволов.
– Не прятать, – одна из женщин, с синими волосами, одобрительно пихнула ее квантором в спину, отчего Варя невольно вобрала голову в плечи. – Хорошо. Не убивать тебе.
Вторая, с вызывающе розовыми кудрями, сняла с вешалки шубу. Третья, тоже с розовой шевелюрой, но более нежного оттенка, заинтересованно рассматривала великолепную коллекцию косметики, потом одним движением сгребла в поясную сумку помады и тени. В другое время и в другом месте яркие пышные прически ирриек вызвали бы у Вари любопытство, зависть, желание поразить их в ответ какой-нибудь другой деталью внешности, но сейчас она больше всего на свете хотела бы стать прозрачной, а лучше – вообще невидимой.
Синеволосая повернулась к швейной машинке, вокруг которой были разбросаны ткани, поманила пальцем