призрак, и со спины провел классическое снятие часового. Отработал вбитую тренировками и многолетней практикой схему с прилежанием и точностью автомата. Одна рука зажимает рот и вздергивает голову, другая рука полосует ножом по шее. Не дать автомату упасть на пол, придержать опадающее тело и уложить на грязный линолеум со всей возможной нежностью. Втащить снятого часового в кладовку-раздевалку…
На то, чтобы раздеть успокоенного противника и напялить его одежку на себя, у Мазура ушли считанные секунды, даже самый придирчивый старшина остался бы доволен. Он надел чужой комбез поверх собственной одежды – павший товарищ был малость покрупнее Мазура, – и двинулся по коридору расслабленной непринужденной походкой, уговаривая себя не спешить. Свернул за поворот, заранее наклонив голову. Ну мало ли почему человек может повесить голову – может, расстроен чем-то очень или на ходу рассматривает обувку! По идее, такое поведение не должно насторожить сразу. А Мазуру и надо было всего-то, чтоб не сразу. Чтоб еще пять шагов отшагать к уже сделанным после поворота пяти…
Периферией зрения он, разумеется, пас охранничков. Ага, заподозрили неладное! Дернулись. Еще мгновение – и вскинут свои пукалки. Но Мазур уже летел вперед. Всадил первому локтем в горло, второго в прыжке достал ногой в голову. Не теряя темпа, влетел в комнату, готовый к тому, что там есть кто-то еще. Но в комнате были только ящики. Немного что-то…
И вдруг и слева, и справа что-то слаженно щелкнуло, из щелей в ящиках повалил желтый дым, быстро заволакивая помещение, окон не имеющее…
– Вы покойник, товарищ адмирал. Самый натуральный покойник, – услышал Мазур чуть насмешливый голос, раздавшийся из-за желтой завесы.
Вашу мать!..
Глава третья
Будни пенсионера
Мазур вернулся в коридор, отошел подальше от двери, из которой все еще валил желтый дым, опустился на корточки, привалившись спиной к стене.
– Больно бьешь, – пожаловался один из тех караульных, что давеча стерегли комнату с ящиками. – Так ведь и насмерть ушибить можно.
– Хотел бы насмерть, было б насмерть. Да и вообще работа твоя такая. Дайте лучше сигарету, черти.
Мазур хоть и был объявлен покойником, но отправляться на тот свет, не перекурив, не собирался.
Тот, кого он лишил черного комбинезона и кто громогласно объявил Мазура покойничком, протянул ему сигарету, потом выглянул в коридор и громко позвал:
– Серега! Оживай.
Внизу с кряхтеньем и матерком завозились – это «оживал» часовой, у которого Мазур отобрал оружие – резиномет, какая-то, Мазуру незнакомая модификация КС-23, плюющая резиновыми пулями. Не смертельно, но крайне болезненно.
– Фотоэлементы? – спросил у него Мазур, жадно затягиваясь.
– Они самые, – хмыкнул бывший «смертельный враг».
– Выходит, это – заминированная ловушка для тех, кто вздумает покуситься на бандитское добро?
– Ага.
– А где у нас настоящий схрон с оружием?
– Еще