взгляд, хотя физически это невозможно. Так и в случае этого стихотворения: я просто знал, что мне срочно нужно сесть работать над ним. Так и поступил. Заварил выдержанный габа алишань-пятицветку – и ворвался.
И что-то произошло, идея написать стихотворение от лица «безумного я» к «славному я» с извинениями за все, что произошло в моей жизни, пришла откуда-то из недр моего подсознания. Я вдруг осознал, что если бы не тот безумец во мне, то все в моей жизни могло бы быть иначе, но не факт, что лучше. Что было бы со мной, если бы не тот «безумный Джо с моим лицом»? Стал бы я тем, кем являюсь? Было бы у меня сейчас то понимание мира и жизни, какое есть? Был бы я жив и здоров? Ты понимаешь философию этого? Ведь, если задуматься каждому из нас об этом, у всех найдется гора таких историй, переломных моментов и точек отсчета.
Остальное ты поймешь из самого стихотворения, или из песни «Заблудшие».
Прости меня, я был жесток
И убедил тебя, что ты без чувств
Способен жить, и ты в итоге смог
Спокойствие невольно сменить на буйство.
И я был рад идиллии, доволен, упоен.
Так сладостно глядеть на саморазрушение!
И каждый новый твой день рождения
Размножит мною созданный закон.
Ты стал, как я, прости меня,
Красть и кидать, рвать якоря.
Давай разрушим нас до основания –
И по херу, что все мертвы с нашей компании.
Но ты вот как-то выжил, нонсенс,
И я с тобою жив под этим солнцем.
Прости меня, все это было зря.
Прости меня, мой я…
Сколько сил? Сколько я тебя просил?
Я сам разрушил, сам восстановил…
Будет лучше.
Заблудшие,
Мы все ходим под Богом,
Мы все желаем многого,
И если я сам это выбрал,
То я не знаю, как мне быть, а?!
Прости меня, я был самонадеян, к тому же
Я – тот, кто сделал, как всегда, хуже.
И посреди зависимости, ножей и ружей
Мы оба прозевали, как начался ужас.
Но ты такой благодаря мне – с опытом
Ты стал сильней, а я стал шепотом
Внутри тебя. И мы всегда шли напролом
Вдвоем!
Сколько сил? Сколько я тебя просил.
Я сам разрушил. Сам восстановил.
Будет лучше.
Заблудшие…
3. Среди высоток и аллей
Время такое было.
Некоторые из моих старых стихов пришлось немного отредактировать для этой книги, дабы пройти цензуру и возрастной ограничитель, убрать матерную брань. Раньше я любил крепкое словцо, сейчас очень стараюсь не материться в жизни, а в стихах почти что не делаю этого. Стихотворение, о котором сейчас пойдет речь, как раз одно из таких. Но сначала рассказ.
11 или 12 декабря 2010 года. Четко помню, как стою перед «плазмой», висящей на стене у нас в квартире, и смотрю новости