Ленар застонал от боли, недовольно прикрыл источник скандального звука ладонью, пахнущей курительным табаком. От крепкого турецкого духа нежные бронхи Ленара разразились приступом кашля.
– Подходяще, – заключил гробовщик, убирая метр в карман. – За эксклюзив двойной тариф, – потребовал, со значением прочистив ноздри трубным звуком валторны на ближайшую клумбу.
– А в чём эксклюзив? – попробовала торговаться Фима.
– Так он же суетный. Вона, как трясётся. А я к смирным покойникам привык. Вишь, нога не сгинается. И распрямить нельзя – кричит зараза. Как его в гроб-то укладывать? Может тюкнуть по черепу киянкой? У меня есть. И вам спокойнее: доедет до самой Казани в лучшем виде без трепыханий.
– Идея хорошая, – вежливо согласилась Фима, чтобы поддержать обстоятельный разговор специалиста. – Может, у вас попросторней тара есть?
– Стандарт не устраивает? – Гробовщик снял цилиндр и почесал затылок грязной пятернёй: – Могу, конечно, съездить за другим, но это время, плюс ещё два тарифа. Нет, три: высокий гроб будет дороже. На нём материала больше.
Догадавшись, о чём речь, Ленар дёрнул Фиму за рукав.
– Соглашайтесь уже, я приспособлюсь на боку. Нельзя медлить.
Гробовщик уставился на «покойника» и заметил:
– Он ещё и балакает не по-нашему. Я говорю суетный. Три тарифа или уезжаю прям щас!
– Поможете определить в багажный вагон, и по рукам. Половину сейчас, остальное на месте, – согласилась Фима, устав от мелочного торга.
– Киянку принести? – решил продавить свою идею гробовщик.
– Нет, я ему морфий вколю и огурцом поедет в Казань, – успокоила Фима, поднимая крышку гроба, в который с чертыханиями залез «покойник» на виду любопытной вокзальной публики.
– Ого, как у вас благородных! Всё с форсом, с химией. Боитесь, что покойничек сбежит? Хе, хе, – пошутил водитель, обрадованный удачным торгом.
– Вот именно что боюсь. Вдруг и взаправду сбежит.
– Дело ваше, – пробасил гробовщик, открывая клапан. Локомобиль для начала тронулся назад, потом передумав, устремился в сторону Каланчёвской площади, оглашая улицы траурной музыкой Шопена из рупорных динамиков по сторонам машины.
– Это обязательно? – крикнула Фима между ударами барабана.
– Входит в прейскурант. По высочайшему указу должны услаждать горожан во время траурных процессий, – не оборачиваясь, ответил водитель, густым басом.
– А-а, ничего. Трогательно. Есть драматичная нотка, – согласилась Фима, не желая нарушать обычный манер печального ритуала из соображений конспирации.
***
Порфирий Францевич в приподнятым настроении разглядывал в лупу золотую монету, только что доставленную почтовой службой прямо из Нигерии. Аверс, реверс – всё в отличном состоянии, но, главное, это гурт, узор соответствовал фотографии! Охота за нумизматической редкостью окончена. Наконец-то можно будет заполнить давно приготовленное для этой красавицы место в альбоме «Звёзды Нигерии». Раздался зуммер