как вся история с завещанием Тутмоса I была целиком сфабрикована, можно было ожидать, что кто-либо из придворных запротестует. Но записей о каком-либо протесте нет – это предполагает, что Хатшепсут смогла перетянуть на свою сторону самых могущественных придворных, убедив их, что она будет лучшим правителем, чем Тутмос III, теперь уже подошедший к возрасту вступления на престол. Конечно, она имела сильную поддержку одного из самых могущественных людей Египта – Сенмута, верховного жреца Амона. В течение нескольких лет она одаривала его головокружительной массой титулов. Он стал главным архитектором, распорядителем царской лодки, надзирателем за сеятелями Амона, надзирателем за полями Амона и надзирателем за коровами Амона, садами Амона и ткачами Амона.
Это делало его могущественным – но непопулярным. Сенмут, шептались люди, был для Хатшепсут гораздо большим, чем просто советчиком. Беглый рисунок, найденный на стене пещеры возле заупокойного храма Хатшепсут, изображает очень маленького Сенмута с поднятым членом, осторожно крадущегося вверх позади очень крупной и мужеподобной Хатшепсут – грубый комментарий по поводу могущественной правительлницы и ее амбициозного фаворита.3
Хатшепсут никогда официально не смещала молодого Тутмоса III. Она просто изображала из себя старшего из двух правителей. Далеко не одна из ее статуй показывает ее с царским головным убором и даже с формальной квадратной бородой коронованного фараона. В заупокойном храме ее фигуру вырезали во время празднования хеб-сед, ритуального обновления власти. Тутмос III тоже присутствует на этих рельефах, празднуя вместе с царицей. Но только Хатшепсут изображена действительно исполняющей бег – центральное ритуальное действие обновления при хеб-сед, ритуал, который определяет способность фараона обеспечить возвращение нильских вод.4
Собственные надписи Тутмоса III рассказывают нам, где он провел большую часть времени правления Хатшепсут – вдали от Мемфиса, отсылаемый своей теткой сражаться то в одной, то в другой кампании, в основном в новой северной провинции Египта, где западные семиты постоянно угрожали поднять мятеж.
Вероятно, она надеялась, что он погибнет в бою. То, что он не умер от ран и не был предательски убит, говорит об его осмотрительности – а также заставляет предположить, что армия была куда менее очарована Хатшепсут, чем Сенмут и жители столицы. Наверняка Хапшепсут вкладывала почти всю свою энергию в домашние проекты, в особенности в строительство – в древнем мире число строений, которые возвел царь, считалось прямым показателем его успеха, и Хатшепсут желала, чтобы не возникало вопросов о ее величии. Армия же тем временем не добивалась особых успехов – почти двадцать лет.5
Через двадцать один год после смерти мужа, имея взрослого соправителя и пасынка, в своей почетной ссылке закаленного годами сражений, Хатшепсут умерла. Ее фаворит и канцлер Сенмут также умер вскоре после нее.
Нет прямых свидетельств того, что Тутмос