А то с родителями – то нельзя, это нельзя, ах, замерзнешь, ах, утонешь, достали!
– Ну тебя, Наташ, смени тему, – поморщился Колька. – Надо сказать спасибо Нике за приятный отдых!
– Ника – спасибо! – полушутя замахала она мне руками.
– Пожалуйста, – ответила я, перелистывая Лилькину книжку. – Будешь ответственной за культурную программу нашего отдыха. Когда по лесу гулять, когда костер с картошкой жечь – распоряжаешься ты.
– Договорились! – радостно закричала Наташка.
Только когда совсем стемнело и тонкий серпик молодого месяца ярко засиял на небе, нам удалось вытащить ее из воды. Прогулка до дома по ночному лесу тоже вызвала у нее море восторгов.
– Как тут темно! Ой, а страшно! – радостно визжала она, то и дело хватая нас за руки.
– Действительно, прикольно так идти! – соглашались остальные. – И здорово, и жутковато! Адреналинчик!
А вот мне было просто жутковато, без восторгов. Слишком уж свежи были в памяти кое-какие события, творившиеся под таким же покровом ночи… Лес жил своей ночной жизнью, далекой от сна и покоя, и мне все казалось, что чьи-то недобрые глаза глядят на нас из его чащобы, а кто-то маленький, юркий и опасный еле слышно крадется следом.
Цок. Шурх. Хрусть. Много разных других звуков. Цок. Шурх… Хрусть.
Кажется ли мне или эти три звука стали выделяться из лесного гама своей ритмичной последовательностью, хоть и с большим интервалом?
Цок. Шурх… Хрусть.
– А вот слушайте анекдот…
Слушаем анекдот. Смеемся. А через время снова повторяется. Цок. Шурх. Хрусть.
Наконец, к моему великому облегчению, мы вышли из леса и стали подниматься в гору – поселок стоял на возвышенности. И я узнала по очертаниям наш дом на краю балки, и в нем светилось окно. Наверное, Егор нас уже дожидается…
Здесь царили совсем другие звуки. Лаяли собаки, где-то играла музыка. Совсем близко от нас застучали колеса поезда. Я подняла голову. Точно – по другую сторону балки мелькали вагоны электрички, набирающей скорость, а потом еще одной. Там сияла огнями большая станция.
– О, явились, голубчики! – услышала я гневный женский голос, едва вошла во двор. Вот так новости – у входа в дом стояла незнакомая толстая тетка пенсионного возраста с густыми темными бровями и двойным подбородком. Уперев руки в бока, она смотрела на нас зло и недовольно. А рядом с ней возвышался колонной высокий худой мужик с не менее хмурым лицом.
– Ну наконец-то! – продолжала тетка. – А то мы уже собирались идти вас искать по лесу!
Нас что, с кем-то спутали? Или мы не туда зашли? Да нет, дом вроде бы наш, вон и Егор в дверях стоит с виноватым видом…
– А вы, собственно, кто такие и что тут делаете? – я сделала шаг вперед.
– Кто мы такие?! – всплеснула руками толстуха. – Я, между прочим, Александра Ивановна, для вас – тетя Шура. Мне поручили приглядывать за домом и за вами. Мать не говорила разве?
– Говорила…
– Ну вот. Гляжу, достанется мне