чего доброго – будешь иметь у них большой успех!
«Пиф! паф!» – раздалось вдруг над болотом, и оба гусака упали в камыши мёртвыми: вода окрасилась кровью. «Пиф! паф!» – раздалось опять, и из камышей поднялась целая стая диких гусей. Пошла пальба. Охотники окружили болото со всех сторон. Голубой дым облаками окутывал деревья и стлался над водой. По болоту шлепали охотничьи собаки; камыш качался из стороны в сторону. Бедный утёнок был ни жив ни мёртв от страха и только хотел спрятать голову под крыло, как глядь – перед ним охотничья собака с высунутым языком и сверкающими злыми глазами. Она приблизила к утёнку свою пасть, оскалила острые зубы и – шлёп, шлёп – побежала дальше.
– Слава Богу! – перевёл дух утёнок. – Слава Богу! Я так безобразен, что даже собаке не хочется укусить меня!
И он притаился в камышах; над головою его то и дело летали дробинки, раздавались выстрелы.
Пальба стихла только к вечеру, но утёнок долго ещё боялся пошевелиться. Прошло ещё несколько часов, пока он осмелился встать, оглядеться и пуститься бежать дальше по полям и лугам. Дул такой сильный ветер, что утёнок еле-еле мог двигаться.
К ночи он добежал до бедной избушки. Избушка так уже обветшала, что готова была упасть, да не знала, на какой бок, оттого и держалась. Ветер так и подхватывал утёнка – приходилось упираться в землю хвостом!
Ветер всё крепчал. К счастью, он заметил, что дверь избушки соскочила с одной петли и висит совсем криво: можно было свободно проскользнуть через эту щель в избушку. Так он и сделал.
В избушке жила старушка с котом и курицей. Кота она звала сыночком; он умел выгибать спинку, мурлыкать и даже испускать искры, если его гладили против шерсти. У курицы были маленькие, коротенькие ножки, её и прозвали Коротконожкой; она прилежно несла яйца, и старушка любила её, как дочку. Утром пришельца заметили: кот начал мурлыкать, а курица клохтать.
– Что там? – спросила старушка, осмотрелась и заметила утёнка, но по слепоте своей приняла его за жирную утку, которая отбилась от дому. – Вот так находка! – сказала старушка. – Теперь у меня будут утиные яйца, если только это не селезень. Ну да увидим, испытаем!
И утёнка приняли на испытание, но прошло недели три, а яиц всё не было. Господином в доме был кот, а госпожою курица, и оба всегда говорили: «Мы и свет!» Они считали самих себя половиной всего света, притом – лучшею его половиной. Утёнку же казалось, что можно на этот счёт быть и другого мнения.
Курица, однако, этого не потерпела.
– Умеешь ты нести яйца? – спросила она утёнка.
– Нет!
– Так и держи язык на привязи!
А кот спросил:
– Умеешь ты выгибать спинку, мурлыкать и испускать искры?
– Нет!
– Так и не суйся со своим мнением, когда говорят умные люди!
И утёнок сидел в углу, нахохлившись. Вдруг вспомнились ему свежий воздух и солнышко, и ему страшно захотелось поплавать. Он не выдержал и сказал об этом курице.
– Да что с тобой?! – спросила она. – Бездельничаешь, вот тебе блажь в голову и лезет!