вашей матери.
– Предложите ей его сами.
– Вы боитесь разговаривать со своей матерью?
– На тему этих духов – да. Она на меня зла за то, что я их продала, – Нора в момент приобрела поникший вид, чем огорчила собеседника.
– Давайте мне блокнот, – Гриэн не позволял себе расстраивать миловидных женщин.
В его протянутую ладонь лег блокнот, не оставлявший сомнений в своем благородном и давнишнем происхождении.
Глава 3
– Виноват… виноват…
В комнату, из которой доносился приглушенный голос пожилого человека, без стука вошла женщина и приблизилась к его постели.
– Тише, тише. Я рядом.
Продолжавший спать старик крутил головой из стороны в сторону, не реагируя на включенный в комнате свет, а ведь он всегда просыпался, стоило сиделке включить выключатель хрустальной люстры.
– Виноват… Я ведь не знал правды…
– Аристарх Эммануилович!
Голос сиделки стал громким: она испугалась состояния своего подопечного, приняв его за агонию.
– Что? – профессор с трудом отомкнул веки и, не понимая, что происходит, уставился на сиделку. – Что вам нужно?
– Вы кричали во сне.
– И что?
– Я испугалась.
– Что я кричал?
– Что виноваты в чем-то.
– И все? – профессор выглядел взволнованным и с трудом переводил дыхание.
– О правде что-то говорили, – сиделка успела пожалеть о том, что разбудила старика.
– Что именно?
– Что не знали её.
– Кого?
– Правду, – голос сиделки наполнился нотками недоумения.
– Хорошо, ступайте. Простите меня, что напугал, – профессор приподнялся на постели, опасаясь засыпать.
Глава 4
Привычные фрагменты обыденности не обеспечивали прежнего восприятия. Мир был таким же, как и вчера, но дополнялся порывами, идущими изнутри неё. Ей захотелось дополнить свою жизнь новыми эмоциями или даже теми, что уже были знакомы, но в большем объеме. Будто спонтанно она осознала невероятные ограничения, и она была их создательницей. Так привыкла. Не додавать. Откладывать на потом. Сомневаться в целесообразности. Она не хотела следовать прежней тропинкой по жизни, неизменно уходящей вдаль. И об этом она не задумывалась. Всему настает время. И об этом тоже не хотелось думать.
Вероника остановилась и обвела взглядом парк, по которому отправлялась на работу и по которому возвращалась домой. Сегодняшний маршрут обязан был измениться. Она не могла ответить самой себе на вопрос, почему так следовало сделать, но чувствовала, что именно так ей надлежит поступить.
Приблизившись к библиотеке, она почувствовала аромат, забыть который не удалось бы, даже прилагая усилия. В возникшем ощущении она безапелляционно обвинила память.
Глава 5
Некоторые лица не позволяют к ним привыкать и производят ошеломляющий эффект. На щеках наглядно знакомого человека, при