доля у княгинь. Очаровать бы его, как многих других, да у Микулы дочери давно уже внуков нянчат. Нет, не поможет красота ее женская против Микулы, придется другие подходы искать.
– Ой, Микула, ну не проси! – Василиса, заломив руки, подошла к окну.
– Надобно звать Владимира, – снова молвил слово Микула. Крепкий и плечистый, в простой льняной рубахе, он больше походил на крестьянина, чем на богатыря. Впрочем, крестьянином он и был: до сих пор сам пахал свою землю, сам урожай собирал.
– Микулушка, милый… – снова заныла Василиса.
– Ты смотри, Василиса, я тебе всю картину просто обрисую, – мягко, но настойчиво перебил ее Микула. – Войско Кощеево, оно из нечисти всякой состоит: варколаки, болотники, упыри всякие, и ведет их Лихо Одноглазое, тоже богатырь не из последних, хоть и кличут их черными. Не их я опасаюсь: силушки у них много, да только на земле родимой одолею я их, если уж придется. И не Лиха я опасаюсь, побью и его. Но в этот раз с Кощеем степняки идут. Не все войско степи широкой, но отряд серьезный, и ведет его младший сын великого хана Картауса хан Бердибек. Каждый его степняк силы, может, и невеликой, а обучен хорошо и быстр. Степняк на коне в степи родится, с конем растет. Я покуда приду, они уж в другое место ускачут грабить. Сколько пожгут деревень да городов, пока загоним? – Микула посмотрел на Василису.
– Ты же сам говоришь – не такой большой отряд. – Василиса нахмурила бровь.
– По сравнению с той тьмой-тьмущей, ордой, что хан Тугарин водил, отряд и правда невелик, но полка четыре на наш пересчет наберется, тьма целая, а может, и поболе будет, степняков точно пересчитать трудно. Как ловить степняков, коль Кощей их спустит с цепи на села да деревни?
– Войско должно поймать, – Василиса еще больше нахмурилась, – на что оно тогда нужно?
– Войско наше ты сама лучше меня знаешь, Василисушка, – опять одернул ее Микула. – Ставр не раз тебе говорил – выделяй на войско больше золота да серебра, да ты разве слушала его? Два полка у нас всего и есть, и все в них пешие. Даже Кощея сдержать тяжко, а за степняками гоняться и вовсе невозможно. Как их, конных, догонишь?
– Аника-воин мне сам говорил, что полки в порядке, – попыталась урезонить его Василиса, упомянув имя четвертого богатыря. Этот крестьянин Микула уже не первый раз сегодня позволяет себе ее перебивать и указывает ей, что делать. Василисе снова захотелось отдать приказ отрубить Микуле голову, однако она опять сдержала себя, потому как вопрос, кто сильнее окажется – Микула или все остальные, вместе взятые, кто есть в ее царстве, был отнюдь не праздным. Ее ли это княжеское дело – думать о защите от ворогов? Ты богатырь, тебе и защищать землю родную, а ей – победителей вниманием одаривать да щедротами княжескими. С дарами в казне, конечно, не очень, но вот зато внимания у нее много, а иным оно более золота любо. Вот Аника-воин все правильно понимает: она ему улыбается благосклонно, а он ей говорит, что с войском все хорошо. И денег не просит так много, как Ставр хочет, обходится малым. Жаль, Аника-воин – не царевич и не королевич, а то, может