собаки вели себя спокойно, и только болотник почему-то все время оглядывался, но все же шел следом.
– Я слыхал, болотник может лошадь в небо закинуть. – Азыр любил поболтать, он всегда что-то где-то да слышал. Степняки-кочевники редко сталкивались с болотниками, все же в степи болот немного, а вот у Кощея в армии болотники? или, как их еще называли, багники? были. Не то чтобы много, но с дюжину, наверное, набралось бы. В войске, что пошло на Тривосьмое царство, таковых было трое. Существа они не то чтобы злобные – если болотника специально не злить, тот человека не трогал? – но могли раздавить довольно легко, не со зла, а случайно. К счастью для людей, они послушны: сказало Лихо Одноглазое – иди, помогай степнякам и слушайся их командира – болотник идет, помогает, слушается.
Весело балагуря, отряд выехал из леса, туча шла стороной, и дождем накрыть отряд не должно было.
– Улугбек просто умрет от зависти, – весело произнес Мага, – все помнят, что он хоть и измотал богатыря, а все же ни разу того не ударил. – На этой подробности Мага настоял особенно. Остальные весело посмеялись, предвкушая, как Улугбек будет злиться на Магу и возмущаться, громко размахивая руками.
Мансур остановил коня и огляделся. Что-то холодное и липкое поползло от ног к животу: вокруг леса никто не нареза́л круги. Не могли же они…
– Улугбек! Йолай! – крикнул он, оглядываясь вокруг.
Ответом ему была тишина. Отряд быстро рассы́пался, выискивая следы пропавших товарищей; степняки носились вокруг, выкрикивая имена и оглядываясь по сторонам. Первым следы нашел уже отличившийся сегодня болотник.
Мансур с Магой услышали вой багника из оврага и кинулись туда.
Улугбек лежал, глядя в небо своими карими глазами, из груди его торчала рукоятка сабли. Мансур узнал ее сразу – он сам подарил эту саблю самому молодому в их отряде, Йолаю. Йолай попал в отряд не просто так, он был сыном его дяди. Хоть они и не росли вместе, а все же родная кровь, да и с соколами Йолай обращался на зависть многим – птицы у него в порядке были всегда.
– Не мог Йолай предателем оказаться. – Мансур прочистил резко пересохшее горло, представив себе, как он скажет дяде такую новость.
Однако Йолай не был изменником: его нашли в соседнем овражке, разбитая грудь с торчащими наружу ребрами не оставляла никакой надежды. Йолай умирал, и очень быстро.
– Брат, – прохрипел Йолай, выплевывая сгустки крови. Раньше он никогда не смел называть его так, но сейчас уже было все равно, – прости, брат, это был Вольга, он слишком быстро… – раненый снова закашлял кровью, – только что волком… – Йолай собрал последние силы и махнул рукой в сторону от леса, – туда, к реке.
Мансур бросил взор в ту сторону, куда показывал умирающий родич. Вдалеке, у самой кромки реки, мелькала черная фигура. До реки волку оставалось совсем немного – не успеть перехватить. Наконец фигура прыгнула в реку, в полете оборотилась осетром и, блеснув напоследок на солнце, ушла под воду.
Мансур вспомнил, как отец рассказывал ему про