день несёт неизвестность и удивительные возможности. Слушая вполуха музыку и разговоры ведущих, он цепко поглядывал по сторонам, с удовлетворением отмечая, что русла улиц постепенно наполняются жизнью, заботами и мечтами, – люди спешили на работу, открывались магазинчики, дети шли на занятия в школу.
Когда Боб въехал на Сильвер-лэйн со стороны парка, то сразу увидел кирпичного цвета седан с выключенным проблесковым маячком на крыше возле опустевшего ресторана и нахмурился: проявления жестокости и крайней степени эгоцентризма всегда портили ему настроение, особенно если они сопровождались разрушениями и смертью. Подобные свидетельства людской неполноценности заставляли его относиться с подозрением к окружающим, из-за чего он чувствовал себя не в своей тарелке. Благо через некоторое время, когда впечатления от увиденного меркли, он возвращался на человеколюбивые круги своя.
Припарковавшись за грязно-красным седаном, он оглядел спокойную улицу, уже позабывшую о недавнем происшествии, оставившем только накипь сплетен и разговоров в барах. Подобная гибкость человеческой психики, позволяющая спустя не так уж много времени после шокирующего потрясения снова радоваться окружающему миру, внушала уверенность, что человек обладает гораздо более крепкой сердцевиной, чем кажется на первый взгляд, и затоптать ростки надежды в его душе не так уж и просто. Закусив горечь разочарования порцией оптимизма, Боб пошёл к застеклённым дверям ресторана.
Перешагнув через ленты полицейского ограждения, он толкнул створку двери и под звон колокольчика, извещающего о посетителях, вошёл в зал.
Детектив Джим Коллинз что-то записывал, сидя за одним из столов, но сразу оторвался от блокнота и повернулся к вошедшему. Боб отрапортовал о своём назначении и отдал честь, оставшись стоять в ожидании, пока его введут в курс дела.
Снимая одноразовые перчатки, из кухни вышел детектив Лэйни Чейз и, тепло улыбнувшись, протянул холёную, но сильную руку. Они знали друг друга со школы, но являлись не друзьями, а, скорее, приятелями, которые не прочь иногда пропустить стаканчик-другой в каком-нибудь баре.
– Здорово, Боб! Слышал, капитан уже присматривается к тебе, как к будущему детективу. Если будешь продолжать в том же духе, может, даже получишь досрочный перевод.
– И тебе не болеть, Лэйни. Я просто делаю свою работу, если это повод ею восхищаться, то это не я суперкоп, а просто кто-то не выполняет свои обязанности, как положено.
Отмахнувшись от его пафосных речей, Лэйни направился к столу, за которым сидел Коллинз, и устало присел на стул напротив.
– Ты просто идеалист, Боб. Если без конца пахать на износ, то рано или поздно этот износ произойдёт, и ты окажешься или в тюрьме, или в психушке. Но в любом случае у тебя уже не будет шанса спокойно пожить на заслуженной пенсии. Большинство копов работают хорошо, просто мало