подумала… Пока это всего лишь мои догадки … Ну, в общем, в квартире был тот, кто хорошо представлял себе ценность доказательства Великой теоремы и был знаком с Софьей Евсеевной. Поэтому ее и убил. Любой другой мог бы оттолкнуть старую женщину и убежать.
– Никто из преступников не любит свидетелей.
– Нет, – убежденно возразила Валентина Ипполитовна. – Профессионал нашел бы способ уйти без убийства. Здесь действовал дилетант. Перепуганный дилетант.
– А что говорит следствие? Ну, отпечатки там, улики?
– Следствие… Они нашли отпечатки на вазе … Константина. Его и увезли. Для них это, как дважды два – четыре.
– Если вы правы, Данин сам объяснит им про теорему. И следователи будут копать.
– Вот в этом я, как раз, и сомневаюсь. Во-первых, наши милиционеры вряд ли что-нибудь слышали о теореме Ферма. Во-вторых, Константин так отвечает на вопросы, что не все понимают его логику.
– Это уж точно. – Глаза Татьяны игриво вздрогнули, словно вспомнила что-то веселое. – Тогда придется вам выступить в роли переводчика и всё им объяснить.
– Для этого я и хотела предварительно сама во всем разобраться. Но мне нужна твоя помощь.
– Валентина Ипполитовна, ну когда я вам отказывала?
– Скажи. Кто из ваших коллег математиков был по-настоящему увлечен теоремой Ферма?
– Уверена, в свое время многие прошли через эту болезнь, – хмыкнула Татьяна, – а когда поняли, что она им не по зубам, то оставили.
– Меня интересуют только те, кто хорошо знал Константина и его маму. И кто мог бы ради доказательства теоремы Ферма переступить через закон и совесть. Подумай, о ком ты могла бы сказать такое?
– Как вы повернули-то.
– А что, разве в среде ученых нет беспринципных людей?
– Попадаются, – согласилась Архангельская и задумалась.
– Нужны те, кто мог недавно пересекаться с Даниным или его мамой, – подсказала Вишневская.
– Тогда, пожалуй, Левон Амбарцумов. Он еще учился вместе с нами в школе в параллельном классе.
– Я помню Лёву. Он любил деньги и не очень любил решать сложные задачи.
– Вот-вот. А доказательство теоремы Ферма в цепких руках может принести неплохие деньги. – Татьяна несколько раз задумчиво зажгла и потушила зажигалку. – Кстати, недавно Ефим Здановский упомянул, что встретил Данина. Он живет в этом районе, и мог пересечься.
– Кто это? Я его знаю?
– Вряд ли. Здановский всегда по-черному завидовал Данину. А в глаза льстил, причем, топорно, неуклюже. Одно время стремился подружиться и, я не исключаю, что бывал у него дома. Мне он не нравится: дерганный, ко всему цепляется.
Татьяна встала, подошла к окну, потрогала пальцем распустившийся цветок.
– У меня такой никогда не цвел.
– Я тебе потом объясню, чем удобрять надо. Ты вспомнила только двоих. Это все?
– Еще, наверное, Михаил Фищук. Мы с ним познакомились в университете. Он прекрасно понимал гениальность Данина, обожал его и всё время предлагал помощь, приносил какие-то работы. Если Данин находил