хозяйство, туннель перед Люком был оперативно расширен, проложены дополнительные железнодорожные пути, проведено электричество для мощных прожекторов и вентиляторов.
Гномы были как раз очень заняты запуском резервного генератора электроэнергии и сборкой нар для гномов-караульных, а потому им было не до наблюдений за самим люком.
А потому никто не заметил, как в воздухе, словно сидя на невидимом стуле и нелепо держа перед собой «баранку» от руля, под странное тоскливое мяукание, пролетел с испуганным видом пролетел какой-то человек.
Просто на таксиста Гришу магической силы заклинания Невидимости как раз и не хватило.
Волкоп задумчиво разглядывал плоский блестящий чемоданчик, доставленный в Волшебную Москву с чужой территории. Ему легко удалось освободить Богдана от наручников, и теперь тот с наслаждением потирал натертое металлом запястье.
Чемоданчик лежал на капоте патрульной машины: на всякий случай странное послание римской мафии было решено увезти за МКАД – подальше от центра города.
Любители в ожидании смотрели то на Волкопа, то на чемоданчик. Им было интересно, к какому решению придет главный хранитель правопорядка в Волшебной Москве.
– Хм, – сказал, наконец, Волкоп. – Внутри нет ничего противозаконного. Это не наркотики, не взрывчатка, не деньги…
Любители сразу же поверили Волкопу: взгляд у того был поострее рентгена. Волкоп задумчиво прищурился и сказал:
– Там что-то вроде пластика и резины…
Любители удивленно переглянулись.
– Странно, – сказала Криста. – И как это резина может быть связана с выборами.
– Мне все равно, – сказал Волкоп. – Но чемодан этот открывать не будем. А еще лучше…
Волкоп достал из кобуры свой знаменитый реализатор.
– …отправим-ка его на сто первый километр!
– Правильное решение! – с облегчением произнес очень волновавшийся по поводу непонятной посылки инспектор Горемыкин.
Однако Волкоп ничего сделать не успел: внезапно защелки чемоданчика звонко щелкнули, и крышка его принялась подниматься под приятную мелодию – как из музыкальной шкатулки.
– Ложись! Бомба! – заорал Богдан и бросился в пыльную землю.
Никто, однако же, не последовал его примеру. И Богдан с удрученным видом поднялся на ноги, отряхиваясь и бормоча под нос какие-то ругательства.
Между тем чемоданчик раскрылся полностью. И тут же раздался хлопок и свист – как у сдувающегося воздушного шарика. Однако же ничего не сдувалось – напротив, словно спасательная резиновая лодка, из чемоданчика вывалилось и принялось раздуваться в объеме нечто бесформенное.
Бесформенное, впрочем, только поначалу: с неприятным звуком в сторону оттопырилась рука, потом нога, потом изнутри была выдавлена наружу голова, которая по мере надувания обрела достойный и респектабельный вид некоего седовласого джентльмена.
Наконец, под короткий, довольно непривычный звук выскочили наружу и оформились нос и уши джентльмена,