так как уверен в правильности своих решений. Смелость дает тебе силы для новой попытки, когда все остальные отказались от борьбы. То, насколько ты бесстрашен, показывает, насколько ты следуешь своему призванию. Лишь смелость поможет тебе прожить жизнь, полную чудес. Те, кто занят постоянным самосовершенствованием, – самые смелые люди на земле.
– Что ж, теперь мне понятно, почему нужно все время работать над собой. Но с чего мне начать?
И Джулиан снова вернул меня в ту звездную ночь, когда он сидел с Раманом на вершине горы.
– Так же, как и ты, я тоже не сразу разобрался с философией кайзен, – откровенно признался он. – Ведь я был состоявшимся юристом, отличником Гарвардской школы – а это кое-чего стоит! Я считал, что все эти брошюрки по саморазвитию, которые пытались мне всучить бомжеватого вида типы, только отнимают время. Но это было моей большой ошибкой. Я жил в рамках представлений, которые ограничивали меня. Я слушал Рамана и думал о том, как много страданий причинил мне мой прежний образ жизни, и я всей душой стремился обрести новую жизнь благодаря философии кайзен. Ведь она учит непрерывному совершенствованию души, духа и тела. Благодаря ей мое духовное богатство будет непрерывно расти.
– Знаешь, я последнее время я только и слышу о «духе, душе и теле». Стоит мне включить телевизор, как я попадаю на проповедника, вещающего об этих вещах, – перебил его я. – И честного говоря, меня не вдохновляют все эти проповеди. Я просто не верю тем, кто об этом говорит.
– Пойми, что нельзя взрастить дух, не совершенствуя тело, – мягко ответил Джулиан. – Если ты будешь здоров и крепок физически, но при этом душа твоя будет мелкой и пустой, то все время будешь метаться от одного к другому, и нигде не найдешь удовлетворения. Если же ты отдашь все силы тому, чтобы раскрыть в себе потенциал всех трех составляющих твоей сущности, ты воистину достигнешь просветления и обретешь вечное блаженство.
– Все это очень волнует меня, друг мой, – искренне сказал я.
– Относительно же того, с чего начать – прямо сейчас займемся конкретными практиками. Обопрись руками об пол, словно хочешь отжаться, – скомандовал он.
(«Прямо как в армии, – подумал я, – а Джулиан – как старший сержант».) Однако мне было любопытно, что будет дальше, и я сделал так, как он велел.
– Теперь отожмись столько раз, сколько сможешь. Не останавливайся до тех пор, пока не выбьешься из сил.
Пыхтя и краснея, я отжимался с большим трудом. Самая большая физическая нагрузка, которую знало мое стокилограммовое тело – поход с детьми в ближайший Макдоналдс или же субботний гольф с партнерами. Я отжался пятнадцать раз и впал в полуобморочное состояние. Ночь была жаркой, и я пропотел до нитки. Но я был настроен не ударить лицом в грязь и продолжал отжиматься, пока моя решимость не иссякла вместе с физическими силами. Отжавшись двадцать три раза, я упал на пол.
– Это все. Больше не могу, – прохрипел я.
– Уверен, что не можешь?
–