Петербурга и Одессы), а по экспорту зерна – первое место в стране. Соответственно, в городе имелся мощный порт. Кроме того, Николаев являлся крупным промышленным городом, вторым после Петербурга центром судостроения. Тут располагались верфи и многочисленные заводы, связанные с ними. Тот есть рабочих было достаточно. Соответствующими были и настроения среди «передовой молодежи». Тут вовсю говорили о различных социалистических учениях, в том числе и о марксизме. А Лейба обо всех этих материях понятия не имел. И что было делать? Дело в том, что тогда (и не только тогда) представителям интеллигентской молодежи очень хотелось быть «передовыми». Лейба в Одессе считал себя таковым. А тут оказалось – его взгляды уже не актуальны. И что было делать?
Можно, конечно, было почитать соответствующую литературу. Благо она была достаточно доступна. Но Бронштейн пошел иным путем.
«На первых порах я давал в разговоре решительный отпор „социалистическим утопиям“. Я разыгрывал из себя скептика, который через все это прошел. На политические вопросы я откликался не иначе, как тоном иронического превосходства. Хозяйка, у которой я жил, глядела на меня с удивлением и даже ставила меня в пример, правда, не совсем уверенно, своим собственным детям, которые были несколько старше меня и тянули влево. Но это была с моей стороны лишь неравная борьба за самостоятельность. Я пытался избежать личного влияния на меня тех молодых социалистов, с которыми меня столкнула судьба. Неравная борьба длилась всего несколько месяцев».
Тем не менее, Бронштейн стал посещать своего рода дискуссионный клуб, который располагался в доме Франца Швиговского, чеха по национальности. Он арендовал дом с примыкающим к нему садом, где и собирались. Там бывали не только учащиеся, но и бывшие ссыльные. Таким людям обычно запрещали какое-то время проживать в губернских городах. Николаев таковым не являлся. Но с другой стороны, тут было много рабочих, да и климат южный… Так что бывших ссыльных хватало. А времена-то были интересные. По всей Российской империи в «передовых» кругах кипели бурные идейные споры – шла битва марксистов и неонародников. Впоследствии радикально настроенные представители этих течений разошлись соответственно – в РСДРП и в партию социалистов-революционеров. Но до поры до времени те и другие варились в одном котле. Тем более что большинство тех, кто захаживал к Швиговскому, в теориях не очень разбирались. Лейба Бронштейн был из их числа.
«Он очень мало знал и о той, и о другой доктрине. Он только что взял взаймы у Швиговского несколько устаревших брошюр, которые читал впервые, и некоторые подшивки радикальных изданий, нервно просмотрел их, с нетерпением стараясь с ходу понять суть их аргументов».
Интересно, что жандармы были прекрасно осведомлены о том, что происходит у Швиговского. Однако ничего не предпринимали. Они наблюдали за сборищами, ожидая, что будет дальше.
Что же касается Бронштейна, то читать Маркса ему было лень. Что