Мальчик-невидимка. Рэй Брэдбери

и в сторону лачуги. И каждый раз голова в низеньком узком окошке ныряла, точно в нее летел заряд дроби.

      – Чарли! – крикнула Старуха. – Давай выходи! Я делаю змеиный талисман, он отомкнет этот ржавый замок! Выходи сей момент, а не то захочу – и земля заколышется, деревья вспыхнут ярким пламенем, солнце сядет средь белого дня!

      Ни звука в ответ, только теплый свет горного солнца на высоких стволах скипидарного дерева, только пушистая белка, щелкая, кружится, скачет на позеленевшем бревне, только муравьи тонкой коричневой струйкой наступают на босые, в синих жилах ноги Старухи.

      – Ведь уже два дня не евши сидишь, чтоб тебя! – выдохнула она, стуча ложкой по плоскому камню, так что набитый битком серый колдовской мешочек у нее на поясе закачался взад и вперед.

      Вся в поту, она встала и направилась прямиком к лачуге, зажав в горсти порошок из лягушки.

      – Ну, выходи! – Она швырнула в замочную скважину щепоть порошка.

      – Ах, так! – прошипела Старуха несколько мгновений спустя. – Хорошо же, я сама войду!

      Она повернула дверную ручку пальцами, темными, точно грецкий орех, сперва в одну сторону, потом в другую.

      – Господи, о господи, – воззвала она, – распахни эту дверь настежь!

      Но дверь не распахнулась; тогда она кинула еще чуток волшебного порошка и затаила дыхание. Шурша своей длинной мятой синей юбкой, Старуха заглянула в таинственный мешочек, проверяя, нет ли там еще какой чешуйчатой твари, какого-нибудь магического средства посильнее этой лягушки, которую она пришибла много месяцев назад как раз для такой вот оказии.

      Она слышала, как Чарли дышит за дверью. Его родители в начале недели подались в какой-то городишко в Озаркских горах, оставив мальчонку дома одного, и он, страшась одиночества, пробежал почти шесть миль до лачуги Старухи – она приходилась ему не то теткой, не то двоюродной бабкой или еще кем-то, а что до ее причуд, так он на них не обращал внимания.

      Но два дня назад, привыкнув к мальчишке, Старуха решила совсем оставить его у себя – будет с кем поговорить. Она кольнула иглой свое тощее плечо, выдавила три бусинки крови, смачно плюнула через правый локоть, ногой раздавила хрусткого сверчка, а левой когтистой лапой попыталась схватить Чарли и закричала:

      – Ты мой сын, мой, отныне и навеки!

      Чарли вскочил, будто испуганный заяц, и ринулся в кусты, метя домой.

      Но Старуха юркнула следом – проворно, как пестрая ящерица, – и перехватила его. Тогда он заперся в ее лачуге и не хотел выходить, сколько она ни барабанила в дверь, в окно, в сучковатые доски желтым кулачком, сколько ни ворожила над огнем и ни твердила, что теперь он ее сын, больше ничей, и делу конец.

      – Чарли, ты здесь? – спросила она, пронизывая доски блестящими, острыми глазками.

      – Здесь, здесь, где же еще, – ответил он наконец усталым голосом.

      Еще немного, еще чуть-чуть, и он свалится сюда, на приступку. Старуха с надеждой подергала ручку. Уж не перестаралась ли она – швырнула в скважину лишнюю щепоть, и замок заело. «Всегда-то я, как ворожу, либо лишку дам, либо недотяну, – сердито подумала она, – никогда в самый раз не угадаю, черт бы его побрал!»

      – Чарли, мне бы только было с кем поболтать вечерами, вместе у костра руки греть. Чтобы было кому утром хворосту принести да отгонять блуждающие огоньки, что подкрадываются в вечерней мгле! Никакой тут каверзы нет, сынок, но ведь невмоготу одной-то. – Она почмокала губами. – Чарли, слышь, выходи, уж я тебя такому научу!

      – Чему хоть? – недоверчиво спросил он.

      – Научу, как дешево покупать и дорого продавать. Излови ласку, отрежь ей голову и сунь в задний карман, пока не остыла. И все!

      – Э-э! – презрительно ответил Чарли.

      Она заторопилась:

      – Я тебя средству от пули научу. В тебя кто стрельнет из ружья, а тебе хоть бы что.

      Чарли молчал; тогда она свистящим прерывистым шепотом открыла ему тайну:

      – В пятницу, в полнолуние, накопай мышиного корня, свяжи пучок и носи на шее на белой шелковой нитке.

      – Ты рехнулась, – сказал Чарли.

      – Я научу тебя заговаривать кровь, пригвождать к месту зверя, исцелять слепых коней – всему научу! Лечить корову, если она дурной травы объелась, выгонять беса из козы. Покажу, как делаться невидимкой!

      – О! – воскликнул Чарли.