За два дня триста евро поднимешь, да еще и на самолете до Варшавы на халяву скатаешься». Документы собрали, я и поехал.
Асенька с Рихардом переглянулись – до сих пор как будто все было нормально.
– Так что случилось?
– Да не знаю я, что случилось! Все нормально шло. Вылетел я в четверг после работы, польский чартер каждый день летит, час с четвертью – и уже на месте. Переночевал прямо там, при аэропорте вполне приличный отель, только тесно очень, а утром за мной представитель дилера приехал, Зенек, вполне приличный мужик и по-русски нормально говорит. Даже завтраком накормил по дороге, хоть и говорят, что поляки – прижимистые. Нет, – говорит, – нормально, все, входит в обслуживание. Эх, красивая тачка! Сразу видно – стиль. У них же у всех там ручная сборка, на каждой машине на панели клеймо мастера. Супер-люкс, а не машина. А ход какой! Только до педали дотронься, чуткая, как я не знаю, как что. Все бумаги взял, подписал, где надо, и поехал. Подумаешь, какие-то восемьсот километров, к вечеру уже дома был.
Папа слегка приосанился и огляделся, гордясь своим мастерством.
– Все сдал, поставил, как сказали, и спать пошел.
А утром – звонок в дверь! «Откройте, полиция!». Нину разбудили, перепугали. Оказывается, угнали ночью тачку-то. И хозяину по голове настучали. Пришлось ехать разбираться. Говорят – я свидетель. А какой я свидетель, если всю ночь рядом с женой спал.
Мама снова расплакалась.
– Хорош реветь, лучше сделай еще чаю, а то от разговоров во рту пересохло.
Асенька было рванулась помочь, но папа перехватил ее руку и, дождавшись, пока жена скроется в кухне, зашептал:
– Не так все хорошо, ребята! Дело на меня шьют, типа – в сговоре я был с кем-то, по моей наводке тачку угнали. Вспомнили, что я десантник бывший, короче, не знаю, чем дело кончится. Ты уж присмотри за Ниной, если что.
Последняя фраза адресовалась Рихарду.
Тот кивнул молча. Мужчины договорились.
– Погоди, папа, ты что?! Это же неправильно! Ты ни в чем не виноват, значит, надо бороться. Ведь ты не виноват, правда?
– Видишь, и ты сомневаешься, а уж полиция – тем более, – горько усмехнулся отец.
– Пап, да ты что! Ты же меня знаешь, я так просто не сдамся. Мы с Рихардом во всем разберемся, правда, Рихард!
Муж, глядя на раскрасневшуюся от волнения Асеньку, только молча кивнул, соглашаясь.
То, что Асенька просто так не сдается, знали все.
Убийственно острая, математически точная логика сама по себе – редкость. А в сочетании с упрямством и терпением, позволяющим доискиваться до сути любого предмета, – редкость в квадрате, особенно в женщине, и уж тем более – в натуральной блондинке, каковой Асенька, собственно, и являлась. А если к этому добавить природную живость, бойцовский – в папу – характер и чувство справедливости, то ясно, что безобидной тихоней девочка точно никогда не была. С младших классов вся школа