убирать отсюда, пока ни кто не видел.
– Выводы доктор?
Спросил командир медика.
– А я то, откуда знаю, что с ним. Стресс какой-то на нервной почве. Надо делать посмотреть.
Сказал начмед.
– Я убеждаюсь всё больше и больше доктор, что ты из тех, кого Моисей сорок лет, за собой водил. Посмотреть ему надо. Не насмотрелся? А я уже насмотрелся. Давай выгоняй таблетку и вези его к…
Короче сам знаешь, куда, ты у нас светило медицины. Всё давай.
Сказал командир.
Двадцать один день успокаивал свои нервы в психушке, глядя на рыбок в аквариуме, горе дежурный. Чему и был очень рад. Он так и сказал: – Я отдохнул, спокоен и очень рад.
А боец только сев в вагон, увозящий его в родные края, признался, что уходил с поста.
– Товарищ старший прапорщик, я ушёл тогда с поста в туалет, и знамя с собой взял. Скажите товарищу майору, что я прошу прощения. Просто испугался.
Кричал он, сопровождающему до вокзала дембелей, старшине.
– Сууууукааааа а а а а!
Услышал он, удаляющийся в ответ крик старшины, пролетевший по всему перрону.
Командир, выслушал старшего прапорщика, молча.
Да, от такого точно с катушек можно спрыгнуть. Сам чуть не трёкнул. Весь запас генеральского коньяка, тогда выкушали’с, с начальником штаба. Благо на выходные вся эта канитель была. Подумал он.
После этого, знамя стали ставить в закрывающийся ящик из оргстекла.
Неожиданный гость
Посыльный по штабу, шёл с чайником в руке и алюминиевым разносом из столовой, на который повариха разместила ужин, для ответственного по части, заместителя командира части по тылу. И только наш солдат, может все это нести, ни чего не уронив и ни грамма не пролив. Причём эта способность проявляется у солдат, с самого первого посещения солдатской столовой, а значит с самого первого дня службы.
Шёл он весь в своих мечтах, сдобренных запахами зампотыловского ужина, ведь осталась всего неделя до гражданской жизни. Проходя мимо не жилой казармы, услышал какие-то урчащие звуки, со стороны этой казармы.
Любопытство у нашего солдата, на очень много сильнее, чем у его гражданского сверстника. Он всегда сунет свой нос, во всё неизвестное, которое гражданский будет обходить стороной. Всё логично, вдруг враги, а он защитник. Вот и здесь, любопытство перебороло поставленную перед ним задачу.
Вроде как разговаривает кто-то, вслушивался боец. Тихо подходя к окну казармы, из которого, как ему казалось, исходят звуки. То затихнут, то басят, то двигают что-то, вот доски вроде затрещали, отдирают. Ну, точно, местные забрались и отдирают доски, были случаи. Пугану ка их. Заглянул тихонько в окно, набрав воздух в легкие, чтобы гаркнуть во всю дурь и застыл.
Медведь. Натуральный большой, живой медведь, ворочал половицы. Воздух в бойце нашёл другой, альтернативный выход, причём так громко, что испугался сам медведь и дернулся в противоположенную сторону от бойца. Какой-то промежуточный ветерок, сволочь, мимолётом дунул внутрь казармы и аромат мяса, масла, медка в розеточке, блинчиков, яишенки зампотыловского