Мелани. Насколько я поняла, ты пропустил какую-то встречу с мистером Карвером…
– Тьфу, зараза. – Совсем из головы вылетела эта встреча.
– Она была недовольна…
– Я повторно к нему запишусь…
– Она сказала, что у мистера Карвера вряд ли найдется для тебя время.
В столовой мама передала пульт Арни, и тот неистово давит на кнопки.
– Я, кажется, догадываюсь, зачем ты отпросился с работы. Но по крайней мере, хочу верить, что у тебя все же была веская причина. Он возьмется нам помочь? Скажи, что он согласен.
– Кто «он»?
– Такер.
– А как же, конечно.
– Стало быть, вы с ним договорились.
– Э… мм…
– Вот, значит, для чего ты отпросился. Чтобы решить проблему с нашим полом.
– Да?
– Это вопрос? Ты спрашиваешь или подтверждаешь?
– Такер охотно поможет.
Эми уже не знает, можно ли мне верить. Она закручивает кран и вытирает руки о фартук. С полуулыбкой поднимает стопу и вдруг громко топает.
– Муравьи, – сообщает Эми. – Так и тянутся к нам в дом.
– Хоть кому-то мы полюбились.
– Как остроумно, Гилберт.
– Если бы Эллен сразу мыла посуду…
Мытье посуды – обязанность Эллен, я отвечаю за стирку, а Эми – за все остальное.
– Да, чуть не забыла: до чего же умно ты поступил сегодня утром. С папиным шезлонгом, если ты еще не понял.
– Я понял.
– Это был папин любимый шезлонг.
– Ну…
– И Эллен все утро сходила с ума.
– Не сомневаюсь.
– Очень прошу. Пожалуйста, прекрати свои провокационные выпады. – Эми у нас любит трескучие фразы из серии «я ж педагог». – Ей сказано, что я ожидаю разрешения этого конфликта сегодня, и ни днем позже. В семье должно быть нормальное взаимодействие. Мы не обязаны друг друга любить, но обязаны находить общий язык. Ты меня слушаешь?
– Да.
– Так прояви добрую волю. Как старший по возрасту…
Завершив сегодняшнюю нотацию, Эми указывает пальцем в сторону холодильника: к дверце скотчем приклеен розовый конверт. На нем красуется огромная лиловая буква «Г». Уношу его с собой вниз, иду в туалет, сажусь на толчок и читаю послание.
Дорогой брат.
Приношу свои извинения.
Делаю это из-под палки, я же на самом деле ни в чем не виновата. Со мной кое-что происходит, но объяснить не могу. Парню этого не понять.
Твоя сестра.
Внизу листка – расплывшееся пятно. Эллен обвела его бирюзовым фломастером и приписала: «Одна из многих слез, до которых меня довел ты». Не спеша комкаю листок, бросаю в унитаз и спускаю воду.
Первую запеканку Эми разломила надвое. Половину дала Арни, половину мне. Вторую запеканку целиком перенесла на мамину тарелку, но съестное там долго не залеживается. Мама съедает первый кусок и, пощелкав по каналам, отправляет в рот следующий.
– А ты не будешь, Эми?
– Нет. Я сажусь на диету, – шепчет она. – Прямо сегодня.
– Вот оно что. Но перекусить-то надо.
– Ты