работы. И она знает теперь, что ей сказать, когда она увидится с ней в следующий раз…
«Ты пытаешься создать условия для Стокгольмского синдрома, – думала Саша, глядя на Кристиана. – Ничего у тебя не выйдет. Подожди немного, я тебе еще отплачу за то, что ты сделал с моей жизнью».
Кристиан вошел с девушкой на кухню и вытащил аптечку. Он аккуратно снял фиксирующий воротник, и она подавила желание почесать шею. Бережно, что противоречило его тону и характеру, он размотал пояс, препятствовавший кровотечению.
– Ты почему не дышишь? – строго спросил он, внимательно рассматривая рану.
Саша нервно призналась сквозь сжатые губы:
– А как думаешь сам? Просто жду, когда ты закончишь.
Она зажмурилась от искреннего неприятия и отвращения. Ее ладони сами сжались в кулачки. Ей казалось само его дыхание тлетворным, как у ходячего мертвеца.
Кристиан игнорировал это и никак не прокомментировал её ответ. Ваткой со спиртом он протер рану и смог рассмотреть ее лучше. Если бы порез оказался глубже хотя бы на один миллиметр, спасти девушку было бы невозможно.
Он наложил на шею аккуратную повязку и снова надел ей фиксирующий воротник. Затем подался назад и сказал, глядя куда-то в сторону:
– На данный момент ты полезна, только если жива. Ты успела засветиться перед моими знакомыми, так что умереть я тебе не позволю. Теперь, если ты от меня убежишь, я сломаю тебе ноги.
Слова звучали сухо, как из динамиков магнитофона.
– Ты же понимаешь, что тогда со мной точно нельзя будет договориться, – осторожно заметила Саша.
– Просто найду тебе замену, – не смутился он. – Смерть инвалида от несчастного случая подстроить легче, чем убить недавно найденную, здоровую сестренку, понимаешь? Так что сначала я сломаю тебе ноги. Это будет страшная трагедия. А потом еще осложнение, внезапный тромбоз из-за случайного заражения крови – ты ведь к себе так неаккуратна.
Он медленно повернул к ней голову, и Саша почувствовала себя добычей динозавра. Она молчала, всматриваясь в неподвижное лицо манекена и не знала, что сказать, как не знала бы, что на это сказать мёртвому зайцу. Неприятный спазм в горле не позволял ей говорить.
– Тебе придется так или иначе со мной сотрудничать. Воротник будет на твоей шее еще сутки, ты неуклюжа и вечно вертишь головой. Позволь уточнить, ты не собираешься сейчас умирать?
Саша мрачно прошипела:
– Пока нет.
– Предупреди, если захочется.
– И что тогда?
– Пристегну тебя наручниками к кровати и некоторое время ты будешь питаться большим количеством сладкого. Это чуть-чуть поднимет уровень эндорфинов. Кстати, хочешь конфетку?
Саша сидела на кухне уже почти два часа. Порой Кристиан видел ее с закрытыми глазами. Он не нарушал ее одиночества, а она и не думала общаться с ним. Иногда ему казалось, что даже не наблюдая за Фишером, Саша всё-таки видит его сквозь стену, отделяющую кухню от кабинета. Это постоянное ощущение присутствия