уже перестала быть маленькой и глупой. И поняла, что Чара сказала ей это просто по привычке. Но как же Бабилле захотелось быть Уважаемой. Она первый раз за долгие годы что-то захотела. Но было уже слишком поздно. Столько лет она была мерзкой и противной, что забыла как быть хорошей. Она хотела сделать что-то хорошее, чтобы ее уважали. Но вместо этого из нее вырвалось:
– Хватит разговоров! А, ну, Морус, хватай ее и тащи в замок! Я лично займусь ей сегодня. Лично!!
Бабилла злорадно захохатала…
Глава IV
По такому большому случаю Бабилла решила одеть свой любимый, самый величественный царский панцирь, украшенный бриллиантами, изумрудами и рубинами. От такого количества драгоценных камней создавалось ослепительное сияние, что каждый, кто посмотрит на царицу, терял волю и желания, и слепо следовал любому ее приказу.
Стража привела Чару в огромный зал. И хотя уже наступило утро, но солнечные лучи не пробивались туда – все окна были плотно закрыты. Было темно и сыро. Вдали Чара увидела огромный шар света. То была Бабилла, восседающая на троне в своем царском панцире, из-за которого даже было трудно увидеть саму царицу. В самой середине была построена круглая сцена с барьерами, наподобии цирковой арены. Там и здесь стояли другие черепахи. Чара так и не поняла, кто это и что они там делают, поскольку на стражу они были не похожи.
– А ну, музыканты! Играйте свою музыку. Да только погромче и повеселее! А ты Чара давай танцуй, да так, чтобы душа моя запела… А не то велю при всех сорвать с тебя панцирь!
Двое стражников толкнули Чару на сцену. Она упала, но не закричала от боли. И даже наоборот, поднявшись, улыбнулась, обвела всех лучистым взглядом, плавно поднялась на задние лапки, вытянула из панциря свою прекрасную головку, взмахнула передними лапками и в такт музыке начала танцевать.
Ах, как она была прекрасна. Ее панцирь, хоть и не обладал бриллиантами, блестел и переливался всеми цветами радуги. Ее глаза излучали море счастья, радости и добра. А как она замечательно танцевала! Об этом ее таланте многие черепахи даже не догадывались.
Все затаили дыхание, любуясь неописуемой красотой Чары и ее волшебным танцем. Бабилла же корчилась в муках от пронизывающей доброты, которую излучала красавица. Ей хотелось кричать: «Танцуй веселее, дрянь… Велю раздеть, дрянь!..», но язык ей не повиновался. Из злого рта Бабиллы вырывались только непонятные звуки «У-А… У-А…». Все подумали, что так Бабилла одобряет танец и кричит «УРА. УРА!..». Черепахи тоже стали кричать: «Чара – молодец! Чара – лучшая в стране танцовщица!». Толпа медленно двигалась к сцене, припевая, прихлопывая, притопывая, пританцовывая…
Услышав слова «лучшая в стране…», царице стало не по себе. Разве не знают они, что только она, царица, может быть самой лучшей. Во всем! Бабиллино сердце чуть не выскочило из ее груди. Оно подобрело и не захотело больше находиться в груди злобной повелительницы. Бабиллу охватил ужас. Она хоть и была жестока, но не настолько