дверью.
Трактир был разделен на две половины – одна для простого народа, другая для гостей поважнее.
Но в этот поздний час на это уже никто, похоже, внимания не обращал. Публика вперемешку сидела за длинными дощатыми столами, занятая исключительно поглощением яств и напитков, обилием и отменным качеством которых всегда славился «Завещание поросенка».
Гости, шатаясь, бродили между столами, подсаживаясь то к одной, то к другой компании. Почти все присутствующие были изрядно пьяны, и у каждого третьего сидела на коленях девица, чей крикливый наряд и крашенные в соломенный цвет волосы безошибочно изобличали ее профессию.
Время от времени присутствующие музыканты принимались нестройно наигрывать какую-то мелодию, и в такт музыке опухший от многодневного пьянства рыцарь пытался что-то отплясывать у стойки, бренча кольчугой.
Кто-то мирно спал, безразличный ко всему на свете, кто-то мычал песни, в которых три четверти слов нельзя было произнести в присутствии порядочных женщин. Непорядочные же весело подпевали разудалыми хмельными голосами. По углам с божбой и азартными выкриками резались в кости, булькала, вливаясь в глотки, хмельная влага. Из-за дверей комнат на галерее второго этажа тоже слышался пьяный хохот и женское повизгивание.
Вдрызг пьяный трувер, пытаясь перекрыть гул голосов, гнусавил несчетный куплет длинной и совершенно непристойной баллады, посвященной королеве Марго и ее любовникам.
Собравшихся вовсе не беспокоило то, что близится полночь – в числе немногих парижских увеселительных заведений «Завещание поросенка» имел привилегию не запирать двери от заутрени до заутрени. Привилегия эта, надо сказать, недешево обходилась владельцу – почтенному мэтру Рено.
Именно сюда, в «Завещание поросенка», и явился Жорж Кер в сопровождении дюжины стражников. Хоть было и тесно, но появившийся как из-под земли хозяин заведения нашел для дорогих гостей место за столом, шепнув что-то на ухо мгновенно испарившейся четверке подозрительных типов. А на столе тут же появилось доброе вино и закуска. Капитану, как почетному гостю, поставили исходящее паром жаркое из молодого гуся. Борю утянул с подноса пробегавшей мимо служанки тарелку с медовыми вафлями, до которых был большой охотник, при этом не забыв хлопнуть девицу по заду.
На стражу почти никто не обратил внимания; вооруженные люди за последнее время стали привычны в Париже.
Наслаждаясь даровым (вернее «взятым в долг») угощением, Кер внимательно оглядывал окружающую публику, вслушивался в долетающие до него обрывки разговоров. Просто так, на всякий случай. Мало ли…
Вот девица, хохоча, отбивается от дородного купчика, пытающегося стянуть с ее плеч расшнурованное платье. Вот другая, шатаясь, пытается взобраться на стол, всерьез собираясь сплясать на нем. К ней тянулись руки собутыльников – то ли с намерением стащить ее обратно, то ли наоборот – помочь.
Прямо напротив него пировала компания из нескольких солдат и здоровенных громил,