уразрушенных зданий, с удивлением взиравших разбитыми окнами-глазами на своего нового соседа. Вечером, когда запоздавшие и задержавшиеся в гостях жители возвращались по домам, никакого здания на пустыре не было. Не было в том месте ничего примечательного и в то время, когда отпущенные на волю, дворовые собаки и кошки спешили к своим хозяевам в полумраке уходящей ночи. А когда ночная темнота начала понемногу прятаться в мёрзлой земле под холодными каплями осеннего дождя, он появился, бросая вызов всему известному своим таинственным рождением.
Первой из людей в затерянном посёлке в вечно голодной по теплу степи, на неожиданно возникшее чудо обратила внимание малышка по имени Лиза:
– Мама, посмотри в окошко, а что это такое? – спросила девочка с русыми волосами, собранными в два смешных хвостика. Она выронила из пальцев ложку, с помощью которой, недовольно ёрзая на кухонном стуле, пыталась разобраться с большим светлым болотцем манной каши в тарелке.
Некоторое время мать девочки, тридцатилетняя Марина, потерявшая обольстительную красоту юности сразу после рождения дочери, повернув голову, недоверчиво и растерянно смотрела на изменённую привычную панораму за окном. А потом, после невероятно долгой минуты молчания, с трудом выдавила внезапно охрипшим голосом:
– Не может быть…
Человек с момента своего рождения привыкает к неизменному и неизменяемому постоянству окружающего мира. Просыпаясь утром, каждый человек точно знает, где в комнате должен стоять шкаф, где постель, а в каком месте обязана висеть люстра. Непременно вверху, а не где-то сбоку. Любой из миллиардов людей, находясь далеко от своего дома, по памяти, довольно точно и в деталях опишет вам в каком ближайшем месте за окном его жилья, находится маленькое или большое здание, или дерево, знакомое с раннего детства. Всё вокруг нас в определённом смысле остаётся неизменным, а если и изменяется, то с течением времени, под воздействием внешних сил.
На железнодорожной станции Штабка, в небольшом сибирском посёлке, в то памятное утро, изменившее всю последующую историю человечества, вмешательство в привычную обыденность оказалось налицо. Из окон небольшого, старого кирпичного домика, в котором на самом краю посёлка проживали молодая мать со своей дочерью, обычно открывался вид на довольно унылый пейзаж. Сразу за домом, последним форпостом обитаемого мира, пара старых, развалившихся под напором времени, ветра, дождя и человеческих рук зданий показывали границу человеческой цивилизации в раскинувшейся бескрайней степи.
Маленькая Лиза вовсе не желала в тот ответственный миг оказаться первооткрывателем чего-либо необычного. Девочка, как обычно, пыталась всего лишь справиться с поставленной перед ней задачей и совершенно случайно подняла голову. И посмотрела в окно. Она знала, что же именно должно находиться за оконной рамой. Из-за печальных стен, с обсыпавшейся штукатуркой и изъеденными влагой кирпичами, как обычно, должно испуганно выглядывать одинокое деревцо. А за берёзкой, если немного приподнять голову, можно рассмотреть начало степи, с пожухшей жёлтой травой, высохшими стеблями склонившейся к самой земле под тяжёлым дыханием наступающей зимы. В любое летнее или зимнее утро стоящие напротив здания, тоскливо смотрели на девочку пустыми глазницами, в каждое из которых Лиза сотни раз пробиралась вопреки запретам матери. А за ними, уныло и покорно опустив плечи, пряталось дерево, под шумящей листвой которого она столько раз уходила в воображаемые царства из окружающего мира, затевая ту или иную игру. Однако то, что увидела Лиза сейчас, оказалось настолько необычным и непривычным, что заставило разжаться её маленькие пальчики и выронить на стол ложку. Ложка упала, перевернулась несколько раз, оставив на чистой белой скатерти маленькие кучки белого вещества, и замерла в ожидании очередного прикосновения человеческой руки.
Он закрыл весь обзор. Вырос из ничего перед рассветом, ни единым звуком не возвестив соседей о своём появлении. Искусные неизвестные мастера в кромешной темноте подняли высоту здания на целых три этажа и постарались на славу. Новые пластиковые окна сверкали, как драгоценные камни в обрамлении красных и жёлтых облицовочных кирпичей, в невообразимом хаосе переплетений создававших необычный, но захватывающий дух узор. Многочисленные полукруги и башенки по особенному гармонировали между собой. Создавали каким-то образом ощущение одного целого, нечто необычайно прекрасного. Посетить чудесный дом-дворец ненавязчиво звали мраморные ступеньки, поднимающиеся к красивой входной двери коричневого цвета
Дом стоял так близко, манил к себе так сильно, что… Лиза, не выдержав, вскочила со стула, на котором сидела. Не задумываясь, бросилась к обуви, рядами выстроившейся у входной, не крашенной со времён смерти отца, двери.
– Лиза!
– Мам!
Семилетняя девочка принялась торопливо натягивать на ногу непослушный ботиночек, успевший немало пережить на своём коротком веку.
– Не может быть такого, и точка, – машинально прошептала Марина, вставая из-за обеденного стола.
– Мама! Мам! Пойдём, посмотрим! Ну, пойдём же скорее, а то всё сейчас исчезнет!
– Лиз, подожди… Может быть…
Страх