устах чрезвычайно щедрая. Фриц воспринял ее как должное и, с достоинством наклонив голову, прошептал: «Благодарю, сэр». Так что, когда мы покончили с кофе, небо уже очистилось от грозовых туч и Вулф был так любезен, что даже пригласил меня спуститься с ним в бильярдную и продемонстрировать знаменитый удар Москони, о котором я ему рассказывал.
Но мне не довелось исполнить его просьбу. Когда мы вставали из-за стола, в дверь позвонили. Я, естественно, подумал, что это Пит, но ошибся. Посетитель был вдвое крупнее Пита и куда более знаком мне – сержант Пэрли Стеббинс из уголовной полиции Западного Манхэттена собственной персоной. Вулф проследовал в кабинет, и я открыл дверь.
– Они побежали туда, – сказал я сержанту, ткнув большим пальцем в сторону.
– Не паясничай, Гудвин. Я хочу видеть Вулфа. И тебя.
– Вот он я. Выпаливайте.
– И Вулфа.
– Он занят перевариванием блинов со свининой по-датски. Подождите.
Я прошел в кабинет, доложил, что Стеббинс просит аудиенции, терпеливо дождался, пока Вулф не закончит гримасничать, получил распоряжение ввести посетителя, вернулся в прихожую и выполнил приказание шефа.
За многие годы установился ритуал посещения сержантом Стеббинсом кабинета Вулфа. Если он приходил вместе с инспектором Кремером, то большое красное кожаное кресло перед столом Вулфа занимал, конечно, инспектор, а Пэрли довольствовался желтым, поменьше. И даже когда он являлся один, то, как я ни пытался усадить его в красное кожаное кресло, мне это не удавалось. Он всегда выбирал желтое. Не потому, что считал, будто сержант не должен занимать место своего начальника, вовсе нет, вы просто не знаете Пэрли. По-видимому, причина тут была иная. То ли он не хотел сидеть лицом к окну, то ли просто не выносил красного цвета. Когда-нибудь я спрошу его об этом.
В тот день он, как обычно, пристроился в желтом кресле, несколько секунд разглядывал Вулфа, затем повернул шею, чтобы оказаться ко мне лицом.
– Вчера вы звонили относительно машины – темно-серого «кадиллака» пятьдесят второго года с номером «Коннектикут. Уай-Уай девять-четыре-три-два». По какому поводу?
– Я же вам говорил, – пожал я плечами. – Мы получили непроверенную информацию, что владелец этой машины или ее водитель могут оказаться замешанными в какое-либо противозаконное деяние. Я предложил вам проследить за ней в обычном порядке.
– Знаю. Какова была эта информация и от кого вы ее получили?
Я покачал головой:
– Вы спрашивали об этом вчера, и я оставил ваш вопрос без ответа. То же самое будет и сегодня. Наш информатор желает, чтобы его не тревожили.
– Его все равно придется потревожить. Кто он и что он вам рассказал?
– Ничем не могу помочь, – развел я руками. – Что за отвратительная привычка считать, будто по первому вашему требованию я обязан докладывать кто, что и почему! Сначала расскажите, что случилось, и тогда посмотрим, захочу ли я отвечать на ваши вопросы. Согласитесь, это разумно.
– Да,