поладили, всего два сервиза расколотили, правда, на пятьдесят персон каждый. Ну и ладушки. Аяна у меня только смотрится скромной тургеневской барышней, на самом деле из черепов ею убитых за пару тысячелетий можно небольшой курган сложить. И вообще, характер у нее как из отменной оружейной стали выкован. Не то, что сломать, – согнуть сложно. Хотя, опять же, при всем том скромная и добрая осталась, к своим и для своих. Вот и пишет, что несмотря ни на что любит нас всех и ждет в гости. Надеется через девять месяцев порадовать себя и мужа младенчиком. Дай-то боги, хотя Аяна много крепче чем простые барышни. Да и детишки ее завидной живучестью отличаться должны. Вообще, Лермонтовым повезло такую кровь в семью влить. Очень повезло.
Гусака я выкинул подальше, пусть себе живет, и через десяток минут аккуратно пристал к толстенной доске, изображающей пристань. После чего выбрался на берег. Проконтролировал загрузку байдарки на крепежи в каюке, как ее вытерли и смазали смесью воска и топленого сала. Подождал и понаблюдал за процессом полировки бортов и днища. После чего отдал весло и пошел к своему шатру, надо переодеться. Не то, что вспотел или испачкался, со мной сейчас это проделать сложно, просто голимые, но необходимые для внешнего антуража понты. Потому сменил черную шелковую рубаху на темно-синюю, из хлопковой ткани. И надел плотный тисненый жилет из воловьей кожи, тоже синий. На спине вытравлен здоровенный усатый дракон, надо сказать, очень талантливо сделано китайскими мастерами. На голову белую чалму, под нее мисюрку с кольчужным воротником… ну все, на вечер одет. Сапоги еще переобул, надел синие, коротенькие. Ремень, пару револьверов-пепербоксов, кинжал – все, ансамбль завершен, можно и дальше трепаться хоть всю ночь.
От походной печи шибало хлебным духом так, что слюна капала. Немолодой слуга наиба ловко вытаскивал деревянной лопатой лепешки и стопками укладывал их на чистую тряпицу, а два пацаненка бегом разносили их и раскладывали по дастархану. Я неторопливо отколол от сахарной головы кус прозрачного сахара-навата, бросил в рот и со смаком захрустел. Некоторые вещи просты в своей гениальности. Вот этот нават – просто в расплавленный сироп добавляют виноградный сок. И получается замечательная штука. Хотя, азиаты знают толк в сладостях, этого у них не отнимешь. И во многом остальном тоже.
Передо мной на кошму поставили немалый ляган с пыхаюшим жаром пловом, касу с крупными кусками жареной рыбы. Наиб-то с утра, как проснулся, бродил вдоль берега и хлестал гладь водную лесой с блеснами. Та партия улова, что я видел, была на сегодня завершающая, предыдущая уже зажарена и лежит на столе. Его слуги и охрана едят и восхваляют своего господина как удачливого охотника и щедрого хозяина, тот слушает и тихо млеет от заслуженной лести.
Я поднял пиалу с крутым чаем и торжественно восхвалил твердую руку и меткий глаз уважаемого и досточтимого Абдуссамада, да пребудет долгой его земная дорога. Почему бы и не сделать приятное человеку, от которого я проблем пока не вижу?
После