многих рекрутов в XVI веке на бродячие галеры корсаров. Пленники, прикованные цепями к веслам и согласившиеся принять ислам, часто поднимались до высших командных должностей на море. Так что мусульманским пиратам Средиземного моря было так же легко завербовать шпионов в любой стране и любом порту. Мы отвлеклись на четырехсотлетнюю мистерию греческого огня от чисто хронологического обзора секретной службы на Ближнем Востоке. Прежде чем перейти к секте тайных агентов, к настоящему клану убийц и шпионов, нам необходимо на мгновение оглянуться на Властелина Востока – бессмертного в литературе, если не в истории, шпиона-авантюриста. Халиф из династии Аббасидов, Гарун ар-Рашид из «Тысячи и одной ночи» остается идеальным самодержцем, который переодевался и незаметно прогуливался среди своих подданных, дабы убедиться, что праведные и неправедные соединены воедино огромной государственной машиной. Этот халиф, хотя и был уверен в своем бессмертии не менее, чем любой, подлежащий канонизации святой, видимо, не был тем проницательным следователем или талантливым актером, как описывает его классическая легенда.
Сэр Марк Сайкс назвал Багдад времен Гаруна ар-Рашида «гигантским торговым городом, окруженным огромной административной крепостью, где каждый государственный департамент имел должным образом организованное и упорядоченное муниципальное учреждение… Христиане, язычники, иудеи – как и мусульмане – были заняты на государственной службе… Армия клерков, писцов, служащих и бухгалтеров заполонила эти учреждения и постепенно захватила всю правительственную власть в свои руки, отдалив предводителя правоверных от всякого прямого общения со своими подданными. Дворец халифа и окружение в равной степени основывались на римских и персидских моделях. Евнухи, тщательно завуалированные „гаремы“, стражники, шпионы, посредники, шуты, поэты и карлики толпились вокруг персоны предводителя правоверных, стремясь снискать благосклонность монарха и отвлекая царственный ум от серьезных и государственных дел».
Глава 6
Секта ассасинов
Если бы доктрины исмаилитов или персидских ассасинов распространились по всему миру, секретная служба превратилась бы в государственную религию, а не в политическое ремесло. Всегда было принято ссылаться на ассасинов, как если бы они были единственными, кто изобрел и стал использовать убийство как злодеяние, неофициальную казнь или средство воздействия. То, что стало обычным явлением уже во времена Греции и Рима, едва ли можно отнести к азиатской секте, современнице Крестовых походов. Ассасины, в качестве отступления от этой банальности, возвели запугивание или систематическое устранение высокопоставленных «препятствий» в ранг достоинств национальной политики.
Гиббон и другие клеймили их как чумных паразитов за то, что они систематически и почти безболезненно совершали то, что папы, короли и честолюбивые авантюристы всех калибров делали как нечто