очень любила брата, понимала, как ей повезло, что он уже состоявшаяся личность и мужчина, ответственный за свою семью.
В общем, когда я появлялась на пороге, то первым делом меня встречали объятия брата, потом меня неизбежно кормили, потом я возилась с племянницей и делилась с Олей эпизодами школьной жизни, разбирала ссоры с подругами, если таковые вдруг случались, рассказывала о своих симпатиях. Серёжа просто был рядом в этой малогабаритной квартире, и само его присутствие создавало в душе чувство защищенности и уюта в душе.
Мы созванивались регулярно по городскому телефону. К счастью, и в нашей квартире, и в Серёжиной телефоны были. Звонками не надоедали, но пару раз в неделю звонили друг другу обязательно. Как раз накануне вечером мы поболтали с Серёжей о моих планах на зимние каникулы. На улице моросил ноябрьский дождь со снегом, и сидеть в кресле с трубкой у уха и представлять, как в первые дни нового года мы вместе с его маленькой дочкой пойдем в цирк, было очень приятно. Поэтому когда на следующее утро, часов в семь, раздался телефонный звонок, и папа, готовясь на работу, сказал: «Лика, возьми, пожалуйста, трубку», я сильно удивилась, услышав голос Оли. Голос был Оли, но звучал он так, будто это была не она. Обычно жизнерадостный, молодой и звонкий, сейчас голос глухо и ровно произнёс какие-то странные слова: «Лика, вы с папой должны приехать. Ты посидишь с Настенькой, а нам с папой надо в милицию. Серёжу убили».
Наверное, в тот момент Оля посчитала, что я уже взрослая, и меня не надо готовить, прежде чем сказать такую ужасную правду. Или она совсем в ту минуту не думала ни о чём другом, кроме того, что её жизнь с маленькой дочкой, в которой они были защищены и любимы, рухнула и исчезла навсегда. Одним словом, мои эмоции её точно не волновали. Я, с трубкой у груди, ещё не до конца осознав всё происходящее, сказала папе: «Папа, звони на работу, что ты не придёшь. Тебе надо с Олей в милицию. Серёжу убили».
Серёжу убили неизвестные, которые не будут найдены никогда. Его стукнули чем-то тяжелым по голове прямо у подъезда, когда он поздно вечером, как обычно, возвращался с работы. Оля забеспокоилась ранним утром, когда проснулась и поняла, что его нет рядом в постели. Обычно, он не будил их с дочкой, а потихонечку ложился рядом на диван.
До сих пор не пойму, с какой целью это было сделано. Возможно, думали, что несёт зарплату. В эти даты её обычно выдавали во всей стране. Возможно, просто разозлил какую-то шпану отказом дать прикурить, а он и, вправду, не курил. Предположений может быть много и разных. Преступление не было раскрыто. Факт был всего один: я лишилась в тот день человека, который знал меня всю мою жизнь, оберегал как маленькую младшую сестру, утешал и помогал в трудную минуту, любил просто так, не за что – как же это нечасто бывает!
На кладбище я не поехала, осталась дома с племянницей. Видела маму, которая приехала к дому, где у подъезда поставили гроб, чтобы родные, близкие и сослуживцы могли попрощаться с Серёжей. Она, как всегда, была не трезва, но хотя бы вела себя прилично и молчала. Дождя в тот день не было, подморозило,