чтобы он смотрел на неё с простым животным желанием. Но это было не так.
– Мне нравятся такие платья, – сказал он мне однажды в ноябре, в один из счастливых дней шоппинга, – строгие и элегантные. Кажется, у Марии есть что-то похожее. Почему бы тебе не взять его?
Я, уже положившая глаз на красиво летнее платье-халат с цветочным рисунком, расстроилась, но согласилась взять то, что предложил он. Самое печальное было в том, что подобный крой мне не очень шёл, так как он подчёркивал все мои недостатки, делал плечи шире, а талию объёмнее.
Не смотря на это, я купила его, и когда показалась в нём, отодвинув шторку примерочной, поняла, что зря: в глазах Лукаса не было даже капельки того восхищения, которым он одаривал чёртову Марию. На мне платье сидело не так. Я была не такой.
Тем вечером я набрала себе полную ванну воды в его квартире, где обосновалась с первого дня нашего знакомства, и принесла туда бутылку красного полусладкого, решив выпить в ванной, как в фильмах. Я была уверена, что Мария тоже так делает.
– И давно ты пьёшь по вторникам? – спросил Лукас, медленно прокладывая себе путь к раковине. – Господи, почему весь пол покрыт твоими шмотками? Арден, ты меня слышишь?
– Да, – отозвалась я негромко. – Я просто хотела расслабиться.
– Расслабиться? Было бы от чего перенапрягаться.
– Ты куда-то собираешься? – спросила я, заметив его внешний вид.
– Да, у моего друга день рождения.
Он застегнул рубашку, а затем снова расстегнул, придирчиво оглядывая себя в зеркало.
– У какого?
– Ты его не знаешь.
– Ален там будет?
– Какая разница? – раздражённо бросил Лукас. – Там будут те, кому надо там быть. Я пошёл, – он снова застегнул рубашку и отодвинул ногой мою юбку, расположившуюся на его пути. – Приберись тут потом. Нельзя же вечно просить горничную вытаскивать твои волосы из слива.
В целом он делал много непростительных вещей, но я всегда его прощала. И я делала много глупостей, но их мне не прощал никогда: наказывал меня за лишнее слово, за непрошеный жест, за случайный взгляд. Лукас причинял мне боль, потому что хотел, но никогда не терпел претензий в свою сторону.
И поэтому я разбила его машину кочергой для камина.
***
Дверь громко захлопнулась за мной после того, как я с гордо поднятой головой вышла из его пошло обставленного кабинета. Мой взгляд сразу же упал на Матео, который стоял неподалёку и беседовал с высоким мужчиной в чёрном кардигане. Я решила приблизиться, а затем узнала в мужчине Грегори Горского – режиссёра, с которым беседовала неделю назад. Он был давним папиным клиентом, ещё с тех пор, когда тот был обыкновенным адвокатом в конторе моего дедушки.
У Грегори, насколько я знала, тоже были неплохие связи, и с одним из шоураннеров сериала он даже состоял в условной родственной связи (то ли троюродные кузены, то ли ещё кто). Шоураннеры знали Грегори, студия знала Грегори, Грегори знал моего отца, отец знал Лукаса,