выходит, а кто нет, мужчина немного седовласый с голубыми глазами и четко выраженными скулами наступив мне на правую ногу, извинился. Узнал его по голосу. Внешне поменялся человек кардинально. В детстве мы были закадычными друзьями. Что только не вытворяли с нашей учительницей Надеждой Ивановной. Ох, и натерпелась от нас. Хулиганы были еще те. А сейчас в глазах увидел у него только грусть и уныние. Куда девался тот юношеский авантюризм, где бунтарство! Я думал, что все-таки ошибся. Что Сашка не мог стать таким, так поменяться. Нет. Не мог. Но голос. Чтобы не терзать себя, я повернулся и спросил:
– Вы случайно не Погодин?
– Погодин. А Вы кто? – Александр Дмитриевич
– Не узнал ты меня Сашка. Вот не ожидал от тебя. Как по ногам ходить в транспорте и кнопки на стул Надежды Ивановны, так это, пожалуйста! А друга, товарища и соратника… Эх! Погодин, Погодин, – Алексей Дымов
– Дым? Леха Дым! Неужели это ты? – Александр Дмитриевич
– Вот, теперь узнаю Сашку! – Алексей Дымов
– Тебе куда? На работу? – Александр Дмитриевич
– Да на работу. На Авистроймаш. А ты? – Алексей Дымов
– Я … пока ищу работу. Уволен в запас. Отдал стране свой долг, здоровье и, по сути, жизнь. Поэтому уже не нужен. Списан. Увы, – Александр Дмитриевич
– Ну, что ты такое говоришь. На гражданке тоже много, где нужны военные люди. Зачем так унывать. Приходи к нам устраиваться. Нам такие … нужны. Приходи, – Алексей Дымов
– У Вас я слышал и так кризис, людей выгоняют и я еще тут. Нет, – Александр Дмитриевич
– Время у нас тяжелое, – Алексей Дымов
Перекинулись с ним еще буквально парой слов, договорившись о встрече. Очень хотелось с ним поговорить. Узнать, как жил, что делал.
Каждый день становился хуже и беспросветней предыдущего. Что происходит в стране, в нашем городе, на улице и в доме. Люди стали такими обозленными, жестокими к простым прохожим. Помню, когда мне было лет 10, я проходил каждый день по дороге в школу через небольшие торговые ряды. У самого входа всегда стоял дядя Игорь. Он продавал свежее молоко и творог, который я покупал для своего младшего брата Андрея, за ним стояла мадам Анна. Я так ее называл, так как она была всегда очень красиво одетой, с высоко начёсанной прической, вероятно, это было достаточно модно среди женщин поколения «за тридцать» с красной губной помадой и алыми ногтями. Всегда удивлялся, что каждый день у нее была новая одежда, цвет и орнамент платьев мог совпадать, но фасон всегда новый. После шли прилавки двух братьев близнецов. Они торговали морепродуктами. С детства не любил рыбу, из-за ее неприятного запаха, но не мог не пройти возле этих двух вечно веселых и радостных людей. Когда они меня видели, то каждый раз придумывали новую шутку или четверостишье, чтобы вызвать у меня улыбку. Никогда не понимал, как это у них выходило. И еще столько замечательных людей там было, о которых могу вспоминать часами. Я рос, а ничего не менялось. Люди постепенно менялись, становились старше, но атмосфера оставалась