символ обыграть. А, с другой стороны, не какой-то, а серьёзный символ. Серьёзный! Веру свою обыграть. То есть ради веры мы за ценой не постоим. Можно и вложиться в огромные здания, можно и в купола, и ещё во что-то.
Мы тоже ради нашей веры за ценой не постоим. Будем здание строить, может, не с куполами, может, с чем-то ещё. Подумаем, с чем, но чтобы это работало. Потому что оно работает. Ведь когда идёшь мимо храма, внутри вспоминаются какие-то романтические слова, какие-то мысли светлые приходят.
Начинаешь думать о светлом. На крест смотришь, а там луч солнца упал в это время на крест, наверное, это что-нибудь да значит. И так далее. Оно же работает. Или так: а если вдруг кошка в это время дорогу тебе перебежала, и чёрная как назло? И ты сразу споткнулся. А представляете, на венчании идёте, и кошка дорогу перебежала. Или вы, поднимаясь по ступенькам храма, спотыкаетесь вдруг. Это же символ, сообщение! Высшие силы сообщают, что не туда идёшь, друг, остановись! Не того выбрала. Или не ту выбрал. Опомнись, пока не поздно.
Но не всегда хватает силы, потому что столы заказаны, деньги потрачены. Никто же не вернет. А просто так поесть и попить – оно как-то совестно. Все будут встречать и говорить: «А, любимые, целуйтесь!» Никто же не знает, что вы шли и споткнулись о ступеньку. А, с другой стороны, если подумать, ну бред какой-то. Подумаешь, о ступеньку споткнулась. Ну и что? И что, теперь значит всё не так? Теперь вся жизнь ушла мимо что ли? Потому что это высшие силы что-то там сообщают? Может, это ты сама себе через свои же символы сообщила тот нюанс, который тебя в нём огорчал – больно напоказ целуется. Любит целоваться прилюдно. За грудь хватает на людях. Один на один в постели сразу спать. Это вас немножко смущало, но это вы до конца не осознавали. Тут, споткнувшись, сразу раз – мысль сверкнула. Всё просто. Может быть. Поэтому таких нюансов много, для этого храмы должны работать, и весь огромный этот спектр и пласт взять и поднять. И сказать нам, какие молитвы петь надо и в каком случае. А мне говорят – ой, там в храмах работы нет. А мы даже ещё и не приступали.
Если какие-то вопросы есть. Или в этом хаосе разнообразных мыслей пока не понятно? Или один вопрос есть – так как же жить надо? Хорошо! Хорошо – это как? Это чтобы тебе хорошо было. А как быть с тем, что мне хорошо, когда другим плохо? Это лечить надо. Для этого храмы должны работать. Как быть в этих ситуациях.
Это я вам напомнил, у нас был большой перерыв. Мало ли, может, вы забыли, что, как и отчего. К тому же, ещё напомню о нашем больном – вы же серьёзные, как я считаю, вернее, считал до какого-то момента, потом опомнился. Понял, что не серьёзные. Что вот, как дети. Такие же мы все, видимо, и остаёмся до последнего дня. Потому что я не понимаю, зачем идти в йоговский лагерь с пачкой печенья в рюкзаке, конфет, ещё чего-нибудь. С банкой сгущёнки. Не понимаю, зачем? Это можно делать и здесь. Тащить лишний вес не нужно. Ты же туда идёшь не для этого. Ты туда идёшь для внутренней работы. Тебя же никто не заставляет силой. Ты сам идёшь. Или определись, для чего идёшь. Если идёшь просто так, лучше в другое место