дывал бардак, который царил вокруг: шкафы и шкафчики были раскрыты, вещи, лежавшие когда-то в порядке, вытряхнуты на пол. Явно что-то искали.
– Деньги, документы, ценности? – спросил он эксперта Эдуарда Потапова.
– Нет ничего, – покачал головой Эдик, – ни денег, ни документов, ни ценностей – выгребли всё подчистую.
– Ну а пальчики или другие следы? – спросил Вася.
– Вот этого как грязи, – пошутил Эдик. – Всё залапано от души.
– Значит, работал непрофессионал? – предположил Вася.
– Не факт, – сказал Эдик, – тут одни пальчики, и они не принадлежат убитым. Такое чувство, что сначала всё вытерли, а потом опять залапали.
– Зачем? – удивился Вася.
– Я откуда знаю зачем? – удивился Эдик. – Ты у нас следователь, ты и ищи зачем.
– Ну да, – согласился Вася, – экспертизу по пальчикам, будь ласков, предоставь в ближайшее время.
– Постараюсь, но ничего не обещаю, – сказал Эдик, складывая фотоаппарат в чехол и убирая свои «пудреницы» с кисточками для снятия отпечатков пальцев с различных предметов к себе в сумку.
– Вот давай без этого, – стал раздражаться Вася, – скальп Добряк снимет с меня, а не с тебя, если я это дело не распутаю в кратчайший срок.
– Ну на то ты и важняк, чтобы с тебя скальп Добряк снимал, – хихикнул Эдик, выходя из номера.
Вслед за ним вышел и медэксперт, потом вынесли тела в чёрных пластиковых пакетах. Окровавленные простыни и подушки были взяты на экспертизу, и по форме должны быть оданы хозяевам после окончания следствия, и номер, в котором произошло двойное убийство, тоже был опечатан. В холле гостиницы сидел расстроенный владелец. Двойное убийство в номере его отеля, и это в разгар сезона, когда все гостиницы и частники забиты под завязку туристами, а тут номер люкс простаивать будет на время следствия, а когда оно закончится – поди узнай. Убытки неизбежны со всей этой историей, и слава кислая отелю светит. Ох, не вовремя это всё как-то.
Вася спустился в холл отеля и подошёл к стойке ресепшен. За стойкой сидела миловидная женщина среднего возраста в форменном костюме с бейджиком на лацкане пиджака тёмно-бордового цвета.
– Здравствуйте, Галина Ивановна, – сказал Василий, показывая женщине своё удостоверение. – Можно мне информацию по жильцам из 108-го номера? Когда приехали? Под какой фамилией заселились? Когда уезжать собирались?
– Да, конечно, – закивала Галина Ивановна и начала перелистовать большую тетрадь, точнее, журнал – а, вот… в 108-й номер заехали вчера, – она провела пальцем по найденной графе, – Борисовы Максим Витальевич и Маргарита Сергеевна, уезжать собирались через неделю, вроде как Максим Витальевич по делам приехал.
– Ага, – пробормотал майор Кирсанов, – значит, по делам. А по каким делам, вы, конечно, не слышали? – посмотрел он на свою собеседницу с ленинским хитрым прищуром.
– Нет, не слышала, – испуганно пробормотала Галина Ивановна, – но вроде как он какие-то бумаги с собой привёз и кому-то тут из местных передавать собирался.
– А говорите, ничего не слышали, – Вася улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой. – А что за бумаги, вы случайно не знаете?
– Случайно нет, не знаю, но вроде как он тут у нас собрался филиал своего магазина открывать, договаривался с кем-то по телефону, – снова проговорилась Галина Ивановна.
– А когда и где он собирался встречаться с этим некто, он случайно по телефону не говорил? – Вася продолжал обаятельно улыбаться.
– В центре города в ресторане «Левый берег» сегодня примерно в обед, – сказала Галина Ивановна, и тут до неё дошло, что она выболтала то, что никому говорить не надо было.
– Скажите, Галина Ивановна, а вы случайно не знаете, откуда постояльцы приехали? – снова задал вопрос Вася, но уже с серьёзной следовательской физиономией.
– Из Челябинска, кажется, – пробормотала женщина вспоминая, – да, точно, из Челябинска, прописка в паспортах была челябинская.
– Спасибо, Галина Ивановна, – сказал Вася.
– А мне не нужно нигде расписаться? – удивилась Галина Ивановна.
– Нет, – сказал Вася, – мы пока без протокола с вами поговорили.
– Спасибо, – тихо проговорила женщина, по её лицу было видно, что у неё от сердца отлегло.
Так, теперь понятно. Дамочка передала разговор, подслушанный кем-то другим, скорее всего горничной, и эта самая горничная ей кем-то приходится, может, сестрой, может, дочерью, но явно человек близкий, раз она побоялась на неё сослаться. Так бы она Васе, конечно, ничего не сказала, не любят ихнего брата в последнее время, да и раньше как от чумы шарахались, но плох тот следователь, который не может расположить к себе человека в душевной беседе.
Вася посмотрел на свои наручные часы, на них было без десяти восемь утра. Васю разбудили в его законный выходной в пять часов, примерно во столько же позвонили на пульт полиции с сообщением о двух трупах в номере. Кто звонил – это, конечно, можно выяснить у дежурного, и