людях не понимаешь. Понимал бы, не оказался в бегах, – опять сразила наемника своей проницательностью девица. – Но в чем-то ты, возможно, прав. Папа иногда называл меня леди Натали, иногда Наталка-нахалка, детдомовские… впрочем, не важно, как называли меня эти дураки. Важно то, что настоящее мое имя Наташа, но здесь я предпочитаю, чтобы меня звали Натка.
– Почему?
– Потому что так меня называла мама. Друзьям можно звать Наталкой. Но только не нахалкой.
– И много у тебя друзей?
– Пока ни одного.
– А почему?
– Я маг, а магов все боятся, – закручинилась девица.
Тарбон покосился на прикрытую тряпкой рукоять меча и понимающе вздохнул. Такого мага стоило бояться.
– А где твои родители?
– В автокатастрофе погибли.
– В автокатастрофе? Что это такое?
– Не важно. Теперь важно только то, что там у меня никого нет, а после детдома даже такая дыра, как Кардаман, кажется раем.
Тарбон смотрел на захмелевшую девицу и ничего не понимал. Автокатастрофа, детдом – ни с одним из этих понятий ему еще сталкиваться не приходилось. Для активизации мозгового процесса наемник плеснул в свой кубок еще вина, залпом осушил его и потянулся к мясному салату, сдобренному смесью рубленых яиц, капусты, лука и прочих овощей.
– Не вздумай, – шикнула на него Натка, – мы им расплачиваться будем.
– Салатом? – оторопел Тарбон.
– Салатом. Лучше наваливайся на рагу.
– Да я его уже съел!
– Тогда оленину уминай. Жаркое здесь вроде бы ничего.
Наемник послушно навалился на жаркое из оленины, удостоившись одобрительного кивка девицы:
– Молодец! Нужно налопаться про запас. Когда еще потом придется!
– Ты меня пугаешь, – прочавкал Тарбон.
– Я иногда сама себя боюсь, – призналась Натка, подтягивая поближе блюдо с отбивными по-харбатски.
Отсутствием аппетита оба не страдали, а потому за пару минут жертвы дурного колдовства подмели со стола все, за исключением мясного салата, на который девица наложила табу.
– Ну-с, пора наезжать на местный общепит, – азартно потерла ладошки Натка. – Тарбон, ты во сколько оцениваешь свою жизнь?
– Вопрос неуместный. Любая жизнь бесценна.
– Спорное утверждение. На моей исторической родине этот товар так обесценился, что убивают порой за бутылку водки.
– Кошмар! – ужаснулся наемник.
– Вот тут не поспоришь. Кошмар. Ладно, поставим вопрос иначе. Во сколько ты оцениваешь свое подорванное здоровье?
– Оно у меня не подорванное.
– Не волнуйся, скоро будет. Это я тебе обеспечу. Так все-таки во сколько?
– Ну… это зависит от того, сколько мне придется выложить лекарям или магам-жизнюкам, каков характер раны…
– Утомил, – вздохнула Натка, – ладно, остановимся на золотом. Вот теперь можешь браться за салат. Но не больше одной ложки!
Что-то в ее тоне Тарбону не понравилось, а потому прежде чем снять пробу, наемник принюхался.