не собиралась, – поджала я губы. За кого он меня принимает? Приличные люди не читают чужую переписку.
– Учитель фехтования вам для кого нужен, леди? – спросил вдруг соглядатай маркиза. Подслушивал, значит.
– Для сына его сиятельства. Парнишку надо сделать самым-самым. Я хочу ему помочь. Вы знаете?
– Разумеется. Езжайте на Малую Речную улицу. Голубой дом с белым балконом и флюгером единорогом. Господин Фуарье́. Не факт, что он согласится взять на обучение вашего протеже́, но попытаться можете.
– Спасибо! А что… – Тут я моргнула, а когда снова подняла ресницы, уже стояла на ступенях одна. – Вот и поговорили.
Послание Миража я передала его сиятельству, чем его весьма озадачила. В том смысле, что он же сам на месте, отчего же его тайные сотрудники решили действовать через меня?
А я-то откуда знаю? Велено передать, я передала.
Вечером я снова прошлась перед строем идущих в ночную смену стражников. Не нашла ни одного смертника. Получила взамен клочок бумаги с пятью именами. Господина Фуарье среди них не было.
Приехав домой, я сразу же нашла Лекса и осчастливила его новостью:
– Я тут подумала и решила: ты будешь учиться фехтованию.
– Да я и так учусь, – фыркнул он. – Ко мне учитель приходит. Приходил. И снова будет.
– Нет, ты не понял. Ты будешь учиться в школе фехтования с другими парнями. Ты же не девчонка, чтобы к тебе на дом приходили учителя. Ты должен уметь выживать в ста́е.
– Э-э-э… – опешил он. – И ты нашла мне стаю?!
– Не совсем, – стушевалась я. – Но я над этим работаю. Твой отец дал свое согласие, чтобы мы с тобой поездили и нашли тебе…
– Стаю, я понял, – съязвил парнишка.
– Да! Отлично я придумала? И смотри, вот! – Я продемонстрировала перстень. – Лорд Риккардо сказал, чтобы я показывала его при необходимости, и тогда нам помогут.
– Ого! Папа сам его тебе надел?! – вцепился он в мою руку и чуть ли не обнюхал кольцо.
– Да. Но это еще не всё. Я выпросила для нас с тобой разрешение поучаствовать в разработке эскиза для твоего перстня с именным гербом. Тебе как бастарду полагается немного отличающийся от фамильного родового. Вот ты должен подумать и нарисовать что-то – ух какое красивое! Только, чур, без меня не делать. Рисую я плохо, но буду подсказывать.
Лекс вытаращился на меня так, словно у меня вдруг выросла вторая голова.
– Ты серьезно?!
– А что не так? – забеспокоилась я. – Ты не хочешь? Я думала наоборот. Это же так замечательно – самому разработать то, что еще и твоим потомкам перейдет. Ты ведь создашь побочную ветвь рода, и этот символ станет фамильным.
– Всё так! То есть ты и правда со мной. И за меня, – с какой-то странной интонацией протянул он вдруг.
А потом шмыгнул носом, развернулся и ушел. Я только озадаченно посмотрела ему в спину, пожала плечами и отправилась переодеваться к ужину.
Впрочем, за столом Лекс вел себя как обычно, рассказал о прошедшем дне, ответил на вопросы отца. Уточнил у меня, какие планы на завтра. Сказала, что мы с ним поедем