у ценить зиму. Время, когда лишенные листвы деревья покрываются новыми, только не зелеными, а серебристо-белыми нарядами. Время, когда под слоем снега становятся не видны черные крыши, грязные улочки и разбросанный по углам мусор. Когда с тротуаров исчезают надоевшие за осень лужи, а воздух становится кристально чистым и поразительно свежим.
Я толкнул тяжелую дверь и под веселый перезвон колокольчиков зашел в просторный холл западного Управления городского сыска.
– Доброе утро, мастер Рэйш! – бодро помахал из-за регистрационной стойки молодой паренек, которого не так давно прислали на практику из Военно-управляющей академии.
– С добрым утром! – улыбнулась пробегающая мимо хорошенькая светлая магичка.
– Мастер Рэйш, здравствуйте! – скороговоркой проговорил еще один паренек – довольно смышленый некрос, которого удалось сманить из Королевского университета. За время практики парень отлично освоился и в данный момент несся куда-то с пухлой папкой наперевес и с крайне озабоченным выражением на веснушчатой физиономии.
Махнув всем сразу, я пересек холл, машинально отвечая на сыплющиеся со всех сторон приветствия. Раз пятнадцать кивнул, еще столько же ответил вслух. Слегка поморщился от царящей в Управлении суеты и несильного, но почти незатихающего шума, который неизменно сопровождал каждый наш рабочий день. Заодно чуть не пожалел, что своими руками привлек на службу столько народу. Затем с ностальгией припомнил времена, когда у нас было в разы меньше подчиненных. На всякий случай отступил в сторону, когда мимо с шумом пронеслась ватага мелюзги под предводительством страшно гордящегося новым назначением Сеньки. А затем поторопился подняться на второй этаж, где располагалось начальство, а следовательно, было потише.
– Да твою ж темную душу! – с нескрываемым раздражением воскликнул Йен, когда я зашел в его кабинет. При виде меня Норриди скривился, а затем махнул бумажкой с внушительной печатью Ордена магов на обороте и раздраженно выпалил: – Представляешь?! Эти сволочи все-таки надумали меня отстранить!
Захлопнув дверь, я бросил покрытый легким снежком плащ на стоящее возле входа кресло. Затем туда же полетела шляпа. После чего я спокойно дошел до массивного письменного стола, который сделал бы честь даже недешево обставленному кабинету Корна, и, выудив из пальцев друга бумагу, мельком на нее взглянул.
– Да, – согласился я, прочитав самое важное. – Не прошло и полугода, как чиновники все-таки сообразили, что оставлять во главе сыскного Управления необученного темного мага опасно. Приказ от Корна уже поступил?
– Сегодня какая-то писулька пришла, – буркнул Йен, покопавшись на столе и выудив оттуда еще одну бумагу. На этот раз – с печатью Главного Управления столичного сыска. Не дожидаясь, пока я спрошу, он сам распечатал конверт, развернул официальный приказ и, не дочитав его до конца, раздраженно сплюнул. – Ну что за придурки заседают в руководстве нашего Ордена?! У них что, начальники участков в очереди за воротами стоят?! Кого, спрашивается, я должен оставить в качестве заместителя на такой длительный срок?!
Я хмыкнул.
Уж точно не меня – я Йену еще четыре месяца назад об этом сказал, когда тот все-таки вышел из отпуска. Хватит. Насиделся в чужом кресле и возвращаться туда не собираюсь.
Правда, орденские чиновники в своем праве, ведь формально у Йена не было учителя. Поскольку дар у него открылся поздно, то в Школу магов, а тем более в Королевский университет путь ему был заказан. Норриди требовалось индивидуальное, совершенно официальное ученичество у какого-нибудь маститого наставника. И столь же официально полученный магический перстень, без которого никто не имел права оставлять за Йеном высокий пост в УГС[1].
Вон даже Корн не замедлился с уведомлением о временном отстранении, хотя прекрасно знал, что с Норриди вот уже полгода плотно занимаемся я, Хокк и Триш. Другое дело, что официальным учителем никто из нас не мог для него стать. Я – по причине того, что уже имел одного ученика. Триш сама только-только избавилась от статуса ученицы. Ну а Хокк еще недостаточно освоилась с новыми возможностями, поэтому экзамен на профпригодность попросту не прошла бы.
– Это гадство какое-то! – с чувством повторил Йен, пнув ни в чем не повинный стол и заметавшись по кабинету. – Сколько они планируют меня учить? Год? Два? Десять?! Работать по основному профилю не дают, значит, на нормальное жалованье в эти годы можно не рассчитывать! Стипендию наверняка назначат мизерную! А как я должен содержать жену?! На какие, спрашивается, шиши смогу купить жилье и обеспечить Триш самым необходимым?! На ее зарплату буду жить, что ли?!
Я отобрал у Норриди вторую бумагу и, развернув ее до конца, пробежал глазами.
– Да погоди паниковать. Корн не дурак, нашел-таки для тебя лазейку.
– Чего? – непонимающе обернулся Норриди.
– Смотри, – я ткнул ему в лицо свежим приказом. – В самом низу. Мелким шрифтом. И не говори, что шеф плохо о тебе заботится.
Йен торопливо вчитался:
– …Ввиду особых обстоятельств и заслуг перед Орденом,