знаю, сколько я проторчала под душем, но опухшее от слез лицо, покрасневшие глаза и раздувшийся нос окончательно добили.
– Глеб? Нет, никуда не еду. Приезжай ко мне. И возьми Юру. И веревки. Или гвозди. Прибьем козла к стенке.
– Какого козла, Юлия Андреевна?
– Которого вы мне вчера привезли, – зло огрызнулась я.
– Хотите золотое руно растянуть на стене? – блеснул познаниями древнегреческих легенд Глеб, чем выбесил меня еще больше.
– Золотое говно хочу растянуть! Кишки из него выпустить!
– Тогда гвозди не подойдут, Юлия Андреевна. Соскользнет. Лучше саморезы.
– Лучше так лучше. Бери саморезы и быстро ко мне.
Вот сейчас, лухарь, ты поймешь, как просчитался. На Юлю Обухову еще никто член не стряхивал.
Я поджала губу, осознавая, что теперь есть такой козел. Ну, значит, после этого еще ни один не выживал.
Очень хотелось выглядеть эффектно во время казни, поэтому поспешила в спальню: наложить макияж, сделать укладку и выбрать сногсшибательный костюм. Пусть подохнет с осознанием своего ничтожества, козел.
Уже выдавив на кисть тональник, вспомнила о состоянии кухни. Мать моя! Глебушка с Юркой догадаются же, что тут произошло. Надо срочно спрятать улики.
Смазала тональник салфеткой, схватила телефон, чтобы вызвать уборщицу, и снова застыла.
Мать! Она еще больше ржать будет, если сопоставит мочу и разлитый кофе. Отложила телефон.
Так что, мне самой убирать за ним мочу придется?!
С невыносимой брезгливостью на лице, под презрительным насмешливым взглядом козла я возила тряпкой по плитке, матерясь оттого, что вонючая жидкость не собирается в тряпку, а размазывается по кухне.
– А ты не пробовала взять ее двумя руками и наклониться пониже? – комментировал из клетки козел.
– Сам возьми, – огрызалась я.
– Открой клетку.
– Открою-открою, – пообещала я, усмехаясь и роняя тряпку на пол.
Зачем мне ее вообще трогать? Я вспомнила, что в подсобке были палки. Принесла одну и уже с ее помощью возила тряпкой по плитке. Когда почти все впиталось, я так же, палкой, закинула тряпку в мусорный бачок, принесла освежитель воздуха и под мат козла обильно побрызгала плитку и кухню. Не удержалась и почти облила лухаря аэрозолью магнолии.
– Сучка!
Он тряхнул клетку, и я отскочила. Вот реально же зверь. Правильное я ему место определила. В клетке.
И тут пришли ребята.
– Куда его, Юлия Андреевна, приколачивать?
– Приколачивать? – Лухарь побледнел, потом сверкнул глазами и схватил руками прутья клетки. – Прекрати. Прекрати, пока еще не поздно.
– Поздно. Я такие ошибки никому не прощаю.
Он зарычал, вызывая во мне подсознательный страх перед зверем. Ну нет, теперь я точно не смогу его отпустить.
– Вытаскивайте его и отделайте, как отбивную перед жаркой.
Я не успела уйти, когда услышала звук вибрации и незнакомый звонок.
– Глеб?
– Да, Юлия Андреевна?
– У