хоронен в моем сердце.
На днях я дочитал чудесную книгу Франса де Вааля «Последнее объятие Мамы. Чему нас учат эмоции животных»[1]. За ее названием скрывается необыкновенный эпизод в отношениях человека и животного. Шимпанзе, которую посетители прозвали Мамой, матриарх большой колонии шимпанзе в зоопарке «Бюргерс» в голландском городе Арнем, за долгие годы очень привязалась к известному зоологу Яну ван Хоффу[2]. Их дружба длилась почти сорок лет. За месяц до своего пятьдесят девятого дня рождения Мама окончательно слегла. Восьмидесятилетний ван Хофф давно не видел свою подопечную, но, узнав, что она умирает, приехал проститься. Это происходило в 2016 году, и кто-то из присутствовавших снял видео на телефон. С тех пор его посмотрели более ста миллионов человек[3]!
В «Бюргерсе» шимпанзе принадлежит целый остров посреди лесного массива – это самый большой открытый вольер в мире (правда, я все равно считаю это разновидностью неволи, но сейчас о другом). Чтобы за Мамой было проще ухаживать, ее перенесли в клетку. На видео она безжизненно лежит на соломенной подстилке, ничего не ест и не пьет.
Смотрители пытаются накормить и напоить животное с ложечки, но безуспешно. Мама апатична и отрешённа. Она при смерти. В какой-то момент появляется Ян и начинает поглаживать Маму. На наших глазах шимпанзе оживляется и поднимает голову, словно недоумевая, кто бы это мог быть. Внезапно раздается ликующий вопль. «Да, да, это я», – говорит Ян, легонько похлопывая ее. Шимпанзе расплывается в улыбке – это настолько очевидно, что не нуждается в объяснении. Ян шепчет что-то ободряющее, Мама нежно проводит пальцами по его лицу и ерошит волосы. Ян повторяет: «Да, Мама, да», в то время как она гладит и гладит его по голове. Потом шимпанзе притягивает Яна к себе. Слова больше не нужны, и Ян нежно поглаживает Маму по морде. Потом она снова сворачивается калачиком. Шимпанзе умерла спустя несколько недель. Поверьте, это видео никого не оставит равнодушным.
Но чем объяснить наши чувства? Почему мы плачем при виде любви, для которой не существует видового барьера? Я думаю, еще с незапамятных времен человек мечтал найти общий язык с животными. Нам легко удалось это с представителями двух одомашненных видов – кошками и собаками. Некоторые сумели сблизиться с лошадьми и птицами и даже с дикими животными. Обо всем этом вы прочитаете в книге. Я пишу не только о чуде, которое мы сотворили, об удаче, которой мы не перестаем удивляться и в то же время радоваться. Я хочу объяснить, что расставаться с питомцами, когда приходит их последний час, так же горько и больно, как и с любимыми людьми. Видеть, как умирает близкое существо: мать, отец, ребенок, супруга или животное, которое вы полюбили и приняли как члена семьи, – тяжелое испытание. И речь не только о домашних питомцах. Тосковать можно и по дикому животному, и по животному в неволе, в чем мы сами убеждаемся, посмотрев «Последнее объятие Мамы». Смерть – великий уравнитель, и уже не важно, кто кого оплакивает: обе стороны глубоко и искренне горюют.
В процессе работы над книгой мне приснился сон с глубоким смыслом (Зигмунд Фрейд называл такие сны большим сновидением[4]). Перед нами с Лейлой внезапно появилась женщина с луком и стрелами в колчане – ангел смерти. Она предложила мне другую жизнь (я не понял: новую жизнь? эту же, только долгую?) в обмен на выстрел в сердце. Женщина пояснила, что мне будет больно, я потеряю много крови, но зато доживу до глубокой старости. Я согласился. Она не сказала, когда это произойдет. Затем мы с сыном – Иланом – поехали кататься на велосипедах по склонам, и у моего велосипеда отвалилось колесо. Илан зашел в пещеру, чтобы починить его, и тут небо внезапно окутал мрак. Я понял, что час пробил. Меня охватил благоговейный ужас. Никогда прежде я не испытывал такого чувства, но что-то подсказывало мне, что оно больше не повторится. Я смирился со своей участью, хотя и содрогался при мысли от предстоящей боли. Здесь снова появилась женщина – ангел смерти. Она кивнула, как будто хотела сказать: «Пора», вытащила из колчана острую стрелу, вложила ее в лук, натянула тетиву и прицелилась. Я собрался с духом. «Вот, – подумал я. – Настал важнейший момент твоей жизни». Хотя внутри все похолодело, я ждал развязки даже с любопытством. И здесь я проснулся. Сердце бешено колотилось. Я никак не мог отойти от этого сна. Но не сделка произвела на меня впечатление, а мое внутреннее состояние. Это чувство не поддается никаким сравнениям. Оно не исчезло даже после пробуждения, хотя и утратило прежнюю яркость. Я пытаюсь подобрать подходящие слова или придумать аналог из реальной жизни, но безуспешно. Меня поразило, с какой молниеносной скоростью менялся вид неба. Когда оно почернело, я подумал, что грядет всемирная катастрофа, но, оказалось, дело во мне. Изменится не мир, а только моя судьба. Когда ангел появился во второй раз, я наряду со страхом переживал какое-то восторженное исступление. «Смерть – это не конец», – пронеслось в голове еще до того, как я успел оформить мысль в слова. Вот почему я был страшно раздосадован неожиданным пробуждением. Меня никто не будил, я проснулся сам, наверное из страха перед летящей стрелой, и теперь уже не узнаю, чем все закончилось, пусть даже и во сне.