Триэн. Василий Головачев

её.

      – Я сама встала, – сонным голосом ответила она, прижав его голову к себе.

      – Кофе хочешь?

      – Хочу. – Люся улыбнулась, когда губы мужа нашли сосок груди под рубашкой. – Ты работал?

      – Точно, – проговорил он с заминкой, не спеша признаваться в своём мысленном путешествии в прошлое. – Иди, умывайся, пока я кофе сделаю.

      Люся послушно двинулась к двери, оглянулась.

      – Знаешь, вчера меня с работы один молодой человек провожал.

      – Вот как? – сдвинул он брови с нарочитой угрозой. – Кто? Я его знаю?

      – Я сама его не знаю.

      Ватшин засмеялся.

      – А говоришь – провожал.

      – Он сзади шёл, а когда я оглядывалась – прятался.

      Сердце кольнула тревога.

      – Этого нам не хватало! Ты его раньше видела?

      – Нет.

      – Почему же вчера не сказала?

      – Забыла. – Люся вышла.

      Ватшин повертел в руках пустую чашку и вдруг понял, что надо позвонить Гордееву. Интуиция подсказывала: ксеноты его не забыли.

      2. Мера пресечения

      Солома – кличку ему придумали ещё в школе из-за очень светлых, почти белых волос и из-за фамилии – по паспорту он был Соломиным Виктором Андреевичем. Цвет его волос и в зрелом возрасте почти не изменился, как и характер, весёлый и простой, легко отзывающийся на шутки товарищей. При этом Виктор был классным оперативником, мастером рукопашного боя, тонким аналитиком ситуаций и не зря командовал спецгруппой «Заставы», по физическим и психологическим кондициям не уступающей таким подразделениям силовых служб, как «Альфа» и «Кобра».