пластиковым кольцом набережных. Где-то очень далеко, в самом центре озера, возвышалось невероятное здание-парус. Это была увеличенная в десяток раз копия их Инкубатора. К нему от пластиковых набережных со всех сторон тянулись широченные мосты-эстакады, выглядевшие настолько эфемерно хрупкими и невесомыми, что казалось невероятным даже то, что они удерживают свой собственный вес, не имея ни одной опоры по всей своей протяженности.
– Может, выйдем своими глазами заценим творения местных зодчих? – раздался в шлемофоне Лики голос Вадима, когда две машины замерли перед озером.
– Почему нет? – откликнулась она. – Обзор на триста шестьдесят градусов отличный. Можно и ноги размять, и свежим воздухом подышать. Герметичность в машинах – это, конечно, плюс, но от регенерированного воздуха у меня губы скоро ссохнутся. Эй, Жмых, не надо с меня стаскивать шлем, чтобы обслюнявить! – неожиданно со смехом вскрикнула она. – Давайте все, кроме стрелков, наружу. А то меня тут народными средствами увлажнять собрались…
Оставшись в машинах, Жмых и Михась уже привычно перебрались в кресла пилотов.
– Что думаешь о городе? – спросил Жмых.
– Думаю, что не хочется, чтобы получилось, как в песне: «Город сказка! Город мечта! Попадая в его сети, пропадаешь навсегда». Помнишь?
– «Танцы Минус»? – было слышно, как Жмых усмехнулся. – Их разве забудешь… Кстати, музычки в этих лимузинах очень не хватает.
– Зато стрелялок с офигительной компьютерной графикой в избытке. И вот еще о девочках. Конечная точка нашего путешествия будет находиться, по всей видимости, точно в таком же сооружении, что торчит перед нами посреди озера.
– В чем про… Михась, воздух! – заорал Жмых не своим голосом. – Прыгай в другое кресло!
Но Михась уже не слышал окончание его фразы, одним движением срывая с себя шлем пилота, вторым закидывая свое тело в кресло стрелка и опрокидывая шлем себе на голову.
Сверху на танки пикировали сразу штук двадцать кошмарных созданий. По виду они напоминали неимоверно раздутых жаб размером с годовалого теленка. Конечности у этих исчадий местного ада отсутствовали полностью. Зато имелись крылья, как у земной стрекозы, которые имели в длину порядка двадцати метров и резали воздух с жутко противным скрежетом. При этом откуда-то из центра отвратительных полупрозрачных водянистых морд вырывались и неслись нескончаемым потоком к своим целям вереницы огненных зарядов-шариков размером с виноградину.
У Михася, как, впрочем, и Жмыха, не было ни времени, ни желания рассматривать мерзкие создания. Даже на то, как идет погрузка в аппараты, они не смотрели. Сосредоточив все свое внимание на прицельных сетках в своих шлемах, они выжимали свои виртуальные гашетки, безостановочно поливая налетающих тварей плазменными зарядами из всех своих орудий.
Пять минут скоротечного