пойти на эту дурацкую вечеринку.
– Где ты Катю видел? – спросила Оксана, разглаживая на себе мягкую ткань.
– Мы договорились с ней встретится еще на той посиделке у Алины, помнишь? Она хотела тебе платье для фуршета передать. Свое. Но я настоял, чтобы мы вместе для тебя его выбрали. В магазине. Я, понимаешь, не разбираюсь…
– Зачем? – нахмурилась Оксана и чуть не начала стаскивать наряд, но вспомнила, что она не одна.
– Я знал, что ты будешь против. Но взял на себя подобную смелость. Тебе идет, – и опять несмело заулыбался краем рта.
– Что у тебя с Катериной? – исподлобья смотрела Оксана на Никиту, такого элегантного в своем темном костюме. Решила брать нахрапом.
Он понимающе посмотрел ей в лицо, а потом, теребя пуговицу на рукаве, медленно произнес:
– Замечательная у тебя подруга, Оксана. Замечательная, да только глупая. Она, как собачка – кто позовет, за тем и побежит. А больше всего на свете она любит лесть. Это недостойно женщины замужней, ведь она – мать и хранительница очага. Ни один мужчина не будет уважать такую женщину.
– Ну ты, блин, даешь… – растерянно проговорила Ксюха. Больше всего она боялась вот этих его серьезных реплик, в которых она чувствовала всю глубину той пропасти, которая отделяла ее от него, а его от остальных людей.
– Ты странный, – проговорила она в который раз за время их знакомства. И стала расчесывать подкрученные волосы.
Она смотрела на себя в зеркало и не могла понять – то ли платье сыграло с ней такую шутку, то ли просто внимание к себе преобразило ее до неузнаваемости. Потому что она себя не узнавала. Больше всего она напоминала себе сейчас картинку из рекламного журнала Катерины. Оксана почему-то давно смирилась с мыслью о том, что вся жизнь ее пройдет в застиранных халатах и стоптанных тапках. А сейчас, когда на ней было что-то жутко дорогое, она думала: «А почему, собственно, вся жизнь?» В душе поднимались волны смутной надежды, что вскоре начнется новое, никогда ранее не бывшее. Ей вспомнилась вся ее бестолковая жизнь впроголодь, с которой она давно смирилась. Оксана уже давно не чувствовала униженности своего положения и не требовала от жизни многого, перебиваясь теми кусками, которыми та ее и иногда баловала.
– Так мы идем? – просветлел Никита.
– Да.
Оксана прошла в детскую, где Андрюшка сидел на полу и игрался с кубиками. Она решительно взяла сына за руку и повела его к маме.
С мамой была договоренность, что сегодня она присмотрит за ребенком часика два, а потом отведет его в садик, где он останется на сутки, как обычно. У Оксаны ныло сердце от того, что она так надолго расстается с сыном. Но сразу после вечеринки у Кати нужно было отсыпаться и идти на работу. Тяжело, конечно, но что поделаешь?
Ребенок играл в песочнице и был, судя по всему, вполне доволен жизнью. Нужно было обойти двор с другой стороны, чтобы не попасть в поле зрения сидящей у окна белокурой женщине. Ноги подворачивались на камнях,