мечтает, это видно!
– Катя! Он недобрый человек, о каком сексе ты говоришь?
– Какой недобрый! Ты бредишь, девочка моя! Я такого душки не встречала никогда в жизни. Что он в этой серой мышке нашел?
– Слушай, ты что городишь-то? Ты о ком говоришь? О подруге о своей! Ты все чаще забываешься, дорогуша. Может, мужу твоему позвонить, попросить его за тобой приехать, чтобы ты успокоилась?
– Тьфу-ты, дура ты ненормальная. О чем я вообще с тобой разговариваю…
Подруги замолчали, каждая думая о своем. Внизу размеренно ширкала метла дворника.
– Хм, а Оксана говорила, что Егор пропал. А он себе подметает. Его-ор, ты где был, старый хрыч! – крикнула Лариса.
Егор поднял свою добродушную физиономию и туповато улыбнулся.
– Вот балбес, – равнодушно сказала Лариса, кинула бычок ему на голову и ушла в комнату.
Катя еще помедлила на балконе, мечтая о том, как в ее темноту вторгается твердость и свет, и засобиралась домой.
Алина мыла тарелки и складывала их ненадежной горкой на край стола. Оксана со смехом ловила соскальзывающую посуду и вытирала ее льняным полотенцем.
– Ну, рассказывай, – наконец не выдержала Алина.
– А что рассказывать?
– Как что? Привела человека, а кто он такой и кем тебе приходится – догадывайтесь сами, получается? Тоже мне, брейн-рингеров нашла!
– Я не знаю. Я не знаю, кто он такой, откуда он такой и кем он мне приходится, – немного нервно сказала Оксана. Было видно, что она сама была бы рада, если бы кто-то ей это объяснил.
– Ты что, мать, влюбилась?
– Не знаю. Он мне не говорит ничего, а я и не спрашиваю. Приходит, подарки приносит – и мне, и Андрюшке. А я обратно отдаю. Нечего баловаться.
– А чем он на жизнь зарабатывает? Выглядит вполне прилично.
– Он жил в Европе раньше. Работал кем-то. Дипломатическим представителем, что ли? Я не поняла, если честно.
– А здесь он что делает? Если он иностранец, то почему так хорошо по-русски говорит?
– У него семья эмигрировала, когда он был маленьким, а теперь все умерли и он решил вернуться на историческую родину.
– А зачем? За семь верст киселя хлебать? Какой же дурак сейчас обратно в «совок» едет? Может, врет? Тоже мне, принц инкогнито!
– Да оставьте меня в покое! Я сама ничего не понимаю. Только жить без него уже тошно…
– Ну, ладно-ладно, – миролюбиво прошептала Алина, беря из опустившихся рук Оксаны тарелку, – все нормально. Все будет хорошо.
ГЛАВА 4
Он стянул с нее трусики зубами и начал оглаживать ее мягкие бедра. Потом он взял в рот ее сосок и с наслаждением втянул губами кожу. Катя застонала и выгнулось дугой, чувствуя твердость его члена, упиравшегося в ее тело.
– Как мне нравится видеть твои раздвинутые ноги, чувствовать, как твердеет твой сосок у меня во рту, слышать твои похотливые стоны, – жарко шептали его губы, прижимаясь к самым ее губам.
Катя раздвинула ноги еще